Почти все столы заняты. Места для него нет.
Он находит пустой стол, садится и смотрит на танцующих.
Поздравляю с началом новой жизни… Это уже было и раньше. Можно менять работу, переезжать из города в город, но ничего не меняется. То же тело, тот же обмен веществ, та же память…
– Привет, Ян!
Незнакомая женщина. То есть как незнакомая, это же Лилиан! Лилиан из «Полянки». Прошло несколько секунд, преж де чем он ее узнал. Большой бокал пива в руке.
В последние дни она выглядела очень уставшей, а сейчас в нее словно впрыснули хороший заряд энергии. Черный джемпер с большим вырезом, блестящие, щедро подведенные глаза – наверняка не первый бокал за вечер.
– Как тебе моя татуировка? – весело спрашивает она и показывает на висок.
Оказывается, Лилиан намалевала на щеке черную змейку. Змейка извивается и протягивает раздвоенный язык к глазу.
– Хорошо.
– Не пугайся… она не ядовитая.
Лилиан хрипло смеется и, не спрашивая разрешения, присаживается к нему за стол:
– Значит, нашел… быстро сориентировался.
– Ты же сама подсказала. «У Билла». Ты одна?
– С приятелями… – Она пожимает плечами. – Но они ушли, как только «Богемос» появились… – Лилиан кивает в сторону группы. – Уши у них чувствительные.
– Приятели? С работы?
– С работы? – фыркнула Лилиан. – Это кто же? Мария-Луиза?
– А она сюда не ходит?
– Мария-Луиза? Да ты что! Она дома.
– У нее дети?
– Муж и собака. Она-то… она общая мама, ты же заметил. Общая мама всех детей в детском садике… ой, прости, – Лилиан в притворном испуге прикрывает рот рукой, – в подготовительной школе… да и наша заодно. «Просто замечательно», «лучше не бывает»… мне кажется, ей за всю жизнь не пришло в голову ни единой шальной мысли.
Яну вовсе не хотелось обсуждать, какие мысли кому приходят в голову и почему.
– А Андреас?
– Иногда бывает… редко. У него дом, сад и женушка. Живут так, будто сто лет женаты.
– Это замечательно… а Ханна?
– Ханна иногда приходит. – Лилиан опускает глаза и начинает рассматривать стол. – С ней-то у меня все замечательно на работе… она, можно сказать, моя подруга.
Музыка внезапно замолчала. «Богемос», судя по всему, закончили на сегодня – начали сматывать кабели.
– Значит, она хороший человек? Ханна?
– Еще бы, – быстро отвечает Лилиан. – Она добрая. Ей только двадцать шесть… молоденькая. И малость сумасшедшая.
– Как это – малость?
– Выглядит такой тихоней, а на самом деле личная жизнь у нее… ого-го.
– В смысле, с парнями?
Лилиан поджимает губы:
– Я не сплетница.
