Вошли в шестой вагон, шагнули… Сразу же заметили толпу сгрудившихся пассажиров возле седьмого купе… Что именно седьмое купе, начальник определил сходу, опыт, как говорится. Точно — седьмое. Что такое? Почему? Непорядок! Случилось что?! Мягко обтекая помощницу, ещё суровее нахмурив брови, начальник быстро вернулся в служебное купе проводника вагона. Тот, в возрасте уже мужичок, тоже в фирменной одежде, но не такой щеголеватой, мыл стаканы.
— Товарищ Семёнов, что у тебя там, в вагоне случилось? — начальственно спросил проводника. — Почему беспорядок?
От удивления и неожиданности, Семёнов едва стакан не выронил.
— Где, где? — испуганно выглядывая, спросил он, и тут же успокоился. — А, это… — И пояснил. — Ничего страшного, бесплатный концерт пассажиры слушают. В седьмом купе пассажир народ песнями развлекает. Весёлый попался. Бард. Артист вроде. С семьёй. Все четыре места заняты.
Начальник ему не поверил, по-крайней мере брови в том же сурово-вопросительном выражении оставил.
— Да? Ну-ка пройдём, — сурово предложил он. — Посмотрим твоего весёлого. Чего он там бардит.
Инспектирующая работу проводников и порядок в поезде в целом, комиссия, теперь уже втроём направилась к толпе. И правда, сгрудившись в проходе вокруг седьмого купе, пассажиры не просто слушали, одни подпевали, другие даже чуть пританцовывали.
Под гитарный перезвон громко звучала песня…
Там где речка, речка Бирюса,
Ломая лёд, шумит, поёт на голоса —
Там ждёт меня таёжная,
Тревожная краса…
Не берёзку, не осинку,
Не кедровую тайгу,
А девчонку — бирюсинку…
Начальник поезда решительно продвинулся внутрь столпившейся кучки.
— Разрешите, товарищи пассажиры, разрешите. Что тут у нас? Кто это тут у нас? — почти пробившись в купе, громко спросил он. Кстати, пробился он один. Его свита мудро «за пределами» осталась. Начальник не интересовался, начальственно спрашивал. Купе было полностью занято сидящими людьми, были и дети, двое, школьницы, (явно гордились и папой, и его игрой на гитаре, и его песнями).
— Здравствуйте, товарищи пассажиры, — начальственно поздоровался начальник, когда песня смолкла и все уставились на него: кто это? зачем песню прервал? откуда взялся? — Что у вас здесь такое? Концерт? Нарушаем. Не порядок. Больше четырёх человек в купе собираться нельзя.
Гитарист КонстантинСаныч, формируя ответ, растерянно парой аккордов брякнул, как сигнал подал, за него немедленно вступились слушатели: «Как это нельзя?» «Почему нельзя?» «Мы не нарушаем», «Мы слушаем». В вопросах звучал и вызов, и недовольство, и где-то даже угроза. Начальник оглянулся за спину, его свиты не было, он был один. Непривычная ситуация, ни помощников за спиной, ни линейного милиционера. Начальник сбавил тон.
