- Пожалуйста, - безразлично протянул ей пакетик Ефимов. - Но тогда не рассчитывайте на то, что ваш зять получит заработанные им деньги. Все настолько сложно, что подтвердить его работу в фирме без наличия некоторых личных вещей просто невозможно. Именно поэтому я на некоторое время и хотел воспользоваться этим доказательством. Но если вы против...
- Я не против, - охнув, села старуха на пружинную сетку кровати. - Я все поняла - его Колька зарезал! Люди добрые, это правда? Я же не дура, хоть и старая, а понимаю - нечто наш Колька мог на такое пойти, на кровянку-то?
- Не знаю, Любовь Никитична, - честно признался полковник. - Будем выяснять. Но если это и так, то лично я найму самого хитроумного адвоката, чтобы он помог смягчить его участь. А пока нам нужно знать, как все было. Когда уехал Николай?
- В воскресенье к обеду, - тускло глядя на пыльную лампочку, бесцветно ответила она. - В вашем городе от рабочего мужика до убийцы один шаг. Мне мама говорила, что такой смуты не было даже во время революции, а вы что понаделали... Уходите...
- Да, конечно, Любовь Никитична, - с готовностью встал полковник. - Но не могли бы вы мне сообщить, где живет Николай? Поверьте, это в ваших же интересах.
- На столе под скатеркой заберите их письма, - устало откинувшись на подушку, ответила старуха. - Город Белый Колодезь, а там сами посмотрите... Идите, не с добром вы пришли, так, может, уйдете не по вражде. Не мог Колька убить вашего начальника. А может, и мог, - уже прощаясь, засомневалась старуха. - Вы только Соньку мою с детями не обижайте, они и так обиженные. Идите уже. Плохо мне.
Сняв посты, тесть приказал отвезти нас домой. Шикарно приготовленный ужин и добросердечие, с которым вдруг встретила нас Милка, не могли вернуть нам прежнее бодрое расположение духа. Было кисло и муторно. Создавалось впечатление, что мы угодили в собственный капкан, поставленный на медведя.
- Ну и что? - отодвинув куриную ногу, куснул огурец тесть. - Много ли мы поимели от того, что знаем?
- Много, - бодро ответил я. - Теперь мы почти убеждены, что Чернореченского порешил Николай.
- Тебе от этого легче? - в отвратной гримасе скривился тесть.
- Не очень, - честно ответил я.
- Мне тоже, но зло должно быть наказано. И еще, в связи с этой версией меня поскребывает одно несоответствие. Вопрос все тот же: за каким чертом Чернореченскому понадобилось пускать на ночлег убийцу? Костя, а если отвести Бодулина, то что у нас там остается?
