«Мне девятнадцать». Ложь записав, они
улыбнулись.
О немцах едва ли он думал; не до грехов
Их с Австрией было ему. Не проснулись
Страхи пред Страхом. Он думал о чистке
стволов,
О камнях драгоценных на рукояти кинжала,
Выправке, отпуске, чести мундира, долгах до утра.
Он вспомнил советы, что новобранцам
начальство давало,
И вскоре был призван под бой барабанный и
крики «ура».
Стихи Уилмот читал так, точно в них не было ни капли эмоций, не было даже смысла. Слова обнажались, подумалось Полу, словно камни после отлива, голые в иссушающем солнечном свете, на медного цвета песке. Если и обнаруживалась в голосе Уилмота какая-то выразительность, то связана она была с отстраненным клиническим интересом к перечню воинских атрибутов — Рукояти Кинжала, Долгов До Утра, Чести Мундира.
Внезапно Уилмот сказал:
— Покажи мне свои стихи.
Пол, который носил свои стихи с собой, как носит документы в чужой стране путешественник, вынул из кармана двенадцать стандартного формата листов с отвратной машинописью. Уилмот, выказав жестом легкое смятение, взял их и пробурчал: «Какова энергия!» Он принялся с невероятной скоростью листать страницы, изредка хмыкая, как казалось, в знак одобрения, а чаще — неодобрения. Однажды он грубовато хохотнул и воскликнул:
— Но так НЕЛЬЗЯ!
Через пять минут он прочел все двенадцать листов. Пол листок за листком поднял их с ковра, куда их ронял Саймон.
— Ну и каково твое мнение?
— Тебе надо бросить эти Шеллиевские Штучки.
— Значит, стихи тебе не понравились?
— Мы нуждаемся в тебе ради Поэзии.
Пол почувствовал себя одним из Немногих Избранных.
— А теперь тебе пора идти. Мне надо работать, — резко сказал Уилмот, оттопырив нижнюю губу.
Пол пригласил Уилмота нанести ответный визит — зайти к нему в его университетское жилище. Уилмот, близоруко насупившись, заглянул в свой календарь и сказал, что сможет выкроить время ровно через неделю. Он проводил Пола до выхода и плотно закрыл за ним дверь.
Неделю спустя они ели бутерброды и пили пиво у Пола. Саймон съел девять из дюжины имевшихся бутербродов, после чего с наигранным возмущением сказал:
— Что, неужели больше нет бутербродов? С ростбифом мне понравились.
Пол сбегал на кухню колледжа, где сумел раздобыть только два маленьких пирожка со свининой. Вернувшись к себе, Пол обнаружил, что Уилмот сидит за письменным столом и читает его Дневник. Ничуть не смущенный появлением Пола, он обернулся и просто спросил:
