— Переночевав с тобой вдвоем, старичок, я получил весьма неприятное представление о супружестве.
Завтракали они молча.
Позже Пол, который взял с собой простенькую фотокамеру «Брауни», сфотографировал Марстона, сидящего на берегу реки и сосредоточенно изучающего разложенную на коленях карту.
Когда они вернулись в Лондон, Марстон первым выпрыгнул из автобуса на тротуар. Даже не обернувшись, чтобы попрощаться, он торопливо зашагал прочь. Пол смотрел Марстону вслед и слышал, как тот насвистывает мотивчик из популярной американской музыкальной комедии «Хорошие новости».
Снимок вышел тусклый: сероватые поля, кнуты едва тронутых листвой ивовых веток, черные на фоне мерцающей реки, подернутой тигрово-полосатой рябью. На поросшем травой речном берегу сидит девятнадцатилетний парнишка в поношенном сером фланелевом костюме, склонившийся над картой, в которой, судя по всему, заключено их счастье. Он похож на английского пилота времен Великой войны, изучающего где-то во Франции карту Западного фронта. За шлемообразным затылком видны лишь краешек щеки и крыло носа. Он кажется удивительно одиноким. Для Пола фотография была оптическим стеклом, сконцентрировавшим в себе то памятное английское весеннее утро. Снимок был заурядный, столь непритязательный в своих трех или четырех элементах, что впоследствии Пол мог в любой момент восстановить его в памяти.
Во время начавшегося после похода летнего семестра, в Оксфорде, у Пола появился друг, характером совсем не похожий на Марстона. Это был поэт Саймон Уилмот, сын врача, который заодно был и психоаналитиком. Если Марстон казался воплощением святой простоты, то Уилмот знал все на свете о фрейдистских комплексах вины в себе и других — комплексах, которые, как он настаивал, следует преодолевать с помощью отмены запретов. Человека нельзя подавлять. Подавление приводит к заболеванию раком.
Уилмот учился в Крайст-Чёрче, колледже щеголей, богачей и аристократов, с коими он виделся только в столовой да в церкви. За пределами своего колледжа он снискал себе репутацию чудаковатого «гения». С ним дружили поэты всего университета. Они ходили к нему в гости поодиночке, по предварительной договоренности. Уилмот, имевший жутко неряшливый вид, страшно неаккуратный в обращении с книгами и бумагами, дорожил тем не менее каждой секундой своего драгоценного времени.
Пол познакомился с Уилмотом в Нью-Колледже, на приеме в саду. Уилмот, уже прослышавший о том, что Пол пользуется дурной славой безумца, бросил на него клинически оценивающий взгляд своих, как казалось, чересчур близко посаженных глаз и пригласил его к себе на Пек-куод — в три тридцать следующего дня.
