- Послушай, лысый баран, твоя политическая точка зрения мне абсолютно безразлична, - не выдержав, вспылил я. - Говори конкретно, сколько заключенных ты отправил на тот свет и сколько золотых мостов сдернул с живых и мертвых зубов? Сколько челюстей выломал у заключенных? Говори, или ты навсегда останешься лежать там, где лежишь.
- Не надо! - защищаясь от моей ноги, взвизгнул старец. - Лично я никому зубы не выламывал. Для меня это делал Иван Думаков.
- По кличке Пломбир? - прозорливо спросил тесть.
- Да, теперь мне все равно. Золотые зубы у вновь прибывших выламывал Пломбир, - вдруг захихикал старик. - А знаете, почему у него такая кличка? Потому что он всех только что прибывших заключенных угощал "мороженым" своего собственного приготовления. Ага, оттащит мужичка в укромное местечко, расстегнет штаны, достанет свой "инструмент" и предлагает его попробовать. И при этом перед горлом мужика всегда держал косо отточенный нож. Соглашались почти все, а кто был против, того наутро находили с перерезанным горлом, но все равно без золотых коронок. А через несколько дней все это добро Пломбир передавал мне в обмен на папиросы, водку и кредитную запись на его счет.
Так мы с ним работали не один год. Спешить нам было некуда. Он потихоньку снабжал меня золотыми зубами неизвестно какой пробы, ну а я подкармливал его деньгами, папиросами и девочками из ближайшего женского лагеря. Я рассчитывал задержаться на этой работе до самой старости, а ему так велел закон, потому что сидел он за убийство семьи соседа, которую он вырезал подчистую, начиная от дряхлой старухи и заканчивая несмышлеными младенцами. Сразу замечу, что у него это был рецидив, а значит, ждать его на свободе было бы просто смешно.
Как я думал, сидеть бы ему еще и сидеть до скончания века, да кто же знал, что выйдет ему амнистия. Первый раз на свободу он вышел зимой шестидесятого и уже через неделю разыскал меня в деревне. Пришлось дать ему немного денег. Остальное я пообещал вернуть ему летом, сославшись на то, что основной свой банк я еще не трогал и он по сию пору лежит в тайге. Тогда он мне поверил, а поздней весной проиграл в карты и замочил двух случайных прохожих. Сел опять. Я вздохнул с большим облегчением, думая, что на этот раз вышак ему обеспечен.
Напрасно я радовался. Ему дали только пятнадцать, и в семьдесят пятом он появился вновь. На этот раз он пришел не один. С ним было два его дружка. Тут уж разговор у нас состоялся серьезный. Дело чуть было не дошло до поножовщины. Мне не оставалось ничего иного, как пообещать ему вернуть все его бабки, а это значило отдать половину всего, что у меня есть. На это пойти я никак не мог.
