— Я не устал! — запротестовал Кай.
— Да, я тоже. Пойдём вместе, туда и обратно.
— Поспите хоть!
— Я полон сил, мастер гном. — Уверял Кай.
— Ну ладно, а Эрик?
— Сейчас я попытаюсь уснуть, а через несколько часов отправимся в Нагрейн. Как раз успеем вернуться до выхода.
— Как знаешь. Я пока пойду выпью, Кай, если не устал, пошли со мной — проверим твою стойкость.
— Хорошо, идите, я проснусь и найду вас.
Он нашёл их, когда солнечные лучи ещё не успели выглянуть с восточного горизонта и разбудить лагеря. Странники спустились с горы и углубились в Нагрейн, некогда шумная деревня, ныне превратившаяся в скопление полуразрушенных построек. Сторожевые башни, построенные из гранитных блоков, едва пострадали, лишь в некоторых местах были видны небольшие прорехи и трещины, доходившие порой до черепичной крыши. Между двумя покосившимися бревенчатыми сооружениями, которые раньше служили воротами, красовались ржавые полуопущенные прутья решётки. Прямо под клыками решётки лежал давно истлевший человек, ненасытные клювы не оставили на выбеливших костях ни кусочка мяса.
— Вот дела! — прошептал Хадрик, когда они пересекли главную улицу, дороги которой были покрыты мешаниной из костей, лоскутков разнообразных тканей, ведер, серпов, топоров, пряжек, мешков и ножей. Приглядевшись к останкам, можно было разглядеть следы от ногтей и зубов, оставивших заметные борозды.
Трое путников шли к центру деревни, стараясь не смотреть на неуклюже разбросанные кости.
Странники пробирались мимо пустующих домов и улиц, мимо распахнутых дверей и окон, внутри которых была лишь непроглядная тьма. Чем дальше они шли по лабиринтам кривых улиц, тем меньше костей встречалось. Чувство тревоги и отвращения пропадало с каждым шагом, возвращалась малая доля некоего спокойствия. Минув улицы, мощенные сплошным ковром костей, у гнома вновь развязался язык для пустой болтовни.
— Пошёл я, значится с мужиками… ну с делегацией, после аудиенции, пиво пить, а этот придурок, Гутрум даже не посидел с нами, мол, дела у него… но не в этом суть. Выпил я, короче, пару кружек, да вернулся к шатру. Сел я, значится на пенек, рядом с шатром и закурил трубку, и вдруг слышу…
— Стоп. — Прервал Эрик, с трудом сдерживая улыбку. — Ты вчера сидел возле шатра?
— Да-с. Сижу я такой, любуюсь небом, трубку раскуриваю, и до меня доносятся крики, ткань-то тонкая, будь моя воля — я бы не слушал, но…
— Не стоит дальше рассказывать. — Вновь прервал Эрик.
— Ну как знаешь. Я тебя не осуждаю!
