–«Ты пришёл за величием предков. Оно – твоё, но не его!»
Бор повернулся к брату, и Мед увидел пустоту и ужас в глазах брата. Борнору стало казаться, что он хочет убить своего брата. Не так, как он всегда обещал, а по-настоящему, словно больше своей волей он не руководил, а все решалось за него кем-то другим.
–«Он уйдет…» – попытался он отговорить себя.
–«УБЕЙ!» – настойчиво сказал рык в огне.
–«Он мой брат…» – остаток его воли лишь хватало, чтобы посмотреть на брата.
–«Он помешает тебе. Ты не хочешь, чтобы тебе мешали – тебе придется это сделать.»
Борнор поднял выпавший, непонятно, когда, топор и медленно направился к брату. Он не мог его поднять, словно топор начал весить в несколько раз больше, а просто волочил за собой по ступеням, еле передвигаясь самостоятельно.
Огонь неотступно окружал его на каждом шагу. Когда же он подошёл близко, огонь отступил, оставив лишь двух братьев. Медноватт почувствовал жуткий жар, серебряная борода слабо загорелась, но сил встать не было. Он увидел слёзы на глазах Борнора.
–«Прости…братишка…я не смогу привести тебя…» хрипло произнёс Мед и поднял глаза к огню.
Глаза зажгло огнем. Из них потекла кровь. Но он смотрел, он должен был увидеть. Бор занёс топор. Слёзы, скатывающиеся по его щекам в черную бороду, таяли прямо на глазах, отчего те стали красные. И он увидел…две пустые глазницы в огне, чёрное лицо с дыркой вместо носа и рта без губ.
–«АХАХАХАХАХААХААХ!» раздавалось в огне и у Меда пошла кровь из ушей.
–«Великие спасите живых…» Это было последнее, о чём он подумал.
Он. Великий король гор: Медноватт Электротайл.
В дворцовом зале было очень светло. Сама атмосфера вызывала самые приятные ощущения. Большие окна заполняли комнату светом, от чего та казалась еще больше, чем была на самом деле. Король сидел за большим столом, вырезанном из дерева и позолоченным на краях. Несмотря на большое количество свободных мест, за столом присутствовало всего четыре человека. Олар сидел вместе со своей женой Роаной. Справа от них сидел рыцарь в серебристых доспехах, а слева человек в белой рясе. На вид старику и не дашь его восьмидесяти лет. Выглядел он еще довольно молодым, для своих лет конечно. Чего не сказать о рыцаре, которому, судя по всему, не хватало лет двадцати, чтобы сравняться со стариком. Вечная война – жизнь, другой которой он просто не знал, отняла его молодость, оставив свой след на его лице.
Олар больше не хотел слушать тишину и обратился к рыцарю справа:
