— Ему холодно. Он так у нас помрет, — сказал Коля.
— Это если он может, — ответила Аня и что-то — может, не в словах, а в тоне, или даже не в тоне, а в том, как этот тон звучал рядом со спящим малышом… В общем, что-то напугало Колю, коснулось холодком.
— Что может? — настороженно спросил он.
— Может умереть, — объяснила Аня.
— Дура что ли! — испугался-рассердился Коля.
— Это ты дурак, — ответила Аня и совсем уж тягостно Коле стало рядом с ней в темноте.
— Пошли. Если его не прогонять, то кормить надо.
В ночной — свежей, живой, пронизанной капелью и светом фонарей — темноте дети немного очнулись, протрезвели.
— Куда теперь? — ежась, спросила Аня и голос, к радости мальчика, у нее был обыкновенный, прежний.
— Есть идея. Смотри: ищем машину подороже, только чтоб у дома стояла. Бросаем в нее кирпич или льдину.
— Шик, — сказала Аня, но Коля не обратил внимания.
— Хозяин выбегает из дому. Мы его бьем по голове и все забираем.
— Блеск, — сказала Аня, — а почему он выбежит?
— Сигнализация же.
— Можно попробовать… А если хозяин здоровый?
— Тогда сразу убегаем.
— Ну, давай, — уверенности в ее голосе слышно не было.
Они долго плутали по темным, сырым дворам, оскальзывались на корке льда, таявшей поверх асфальта, пугались собственных теней, принимая их за патрули, а вокруг все ржавели какие-то уж совсем допотопные Волги и Жигули.
— И откуда их столько понабралось? Не помню, чтобы их так много было.
— Может, все-таки Ладу? Или вон Жигули. Совсем новые.
— Жигули, — фыркнул Коля, — с него взять нечего, гол как сокол. Еще у нас просить будет.
— Как очнется.
— Ага, — и они вместе рассмеялись.
И снова они блуждали по бесконечным дворам, тянущимся, казалось, уже долгие километры.
— Вон, гляди!
Автомобиля еще и не видно было, а дороговизна уже чувствовалась — и в нарочито прямых очертаниях крупного кузова, и в тускловатых, благородно-сдержанных отблесках металла, и даже в масштабе — подойдя, они обнаружили, что колеса высотой мальчику по пояс.
— Да… — протянул Коля.
— Вот у него хозяин точно здоровый, — согласилась Аня.
— Даже и проверять не стоит.
И потянулись низкие арки, желтая штукатурка в сырых разводах, темные лужи, хрусткий лед, окна — будто бесконечный ряд копий «Черного квадрата», редкие звезды меж высоких тесных стен.
— О, — сказала Аня. Маленькая, округлая машинка дружелюбно желтела в темноте.
— Ну наконец-то! — Коля пригляделся и хмыкнул, — тут бояться нечего, думаю.
— Небось вообще тетка попалась, — Аня потопала ногами, наклонилась и подняла мутную ледяную глыбину, — только машинку жалко.
