Она была такая хорошенькая в этих своих очках, что он не мог думать ни о чем, кроме поцелуев. Он хотел целовать ее всю, до тех пор пока в ее голове не останется ни одной тревожной мысли.
Бун подошел ближе, намереваясь ее поцеловать, но Сисси остановила его, положив руку на грудь:
– Но я еще не все сказала. Есть кое-что… очень важное. Не знаю даже, как это выразить. Думаю, определюсь с мыслями… в процессе.
– Возможно.
Да, уж, характер не сахар, но Бун надеялся, что справится.
Сисси пока не знала, как жить дальше и что предпринять для решения насущных проблем, но когда Бун взял ее за руку, поняла, что просто обязана измениться. Библиотека, дом, родственная душа… так много проблем – и все выходит из-под контроля. Сисси решила быть как Нана – взять жизнь под уздцы и пуститься вскачь, не думая ни о чем на свете.
Ее разум ухватился за эту метафору: было в ней что-то сексуальное. И Сисси понимала, что эта ночь с Буном – первый шаг на пути к новой жизни.
Они быстро, нога в ногу, спустились с лестницы. От былого смущения не осталось и следа. У них сейчас одна цель, пусть и временно.
– Ты еще можешь передумать, – сказал Бун, когда они проходили мимо гостиной, на которую Сисси поначалу не обратила внимания.
– С какой стати?
Он остановился и, прижав ее к стене, снял очки и убрал за уши несколько непослушных прядей.
– Сисси Роджерс! – Кто бы мог подумать…
Его рот был всего лишь в дюйме от ее губ.
«Поцелуй меня сейчас. Немедленно!» – подумала Сисси, подставив ему губы.
Бун усмехнулся:
– Вот уж поистине в тихом омуте черти водятся.
Он поцеловал ее, и Сисси почувствовала, как тает в его объятиях. «Потрясающе!» Ей казалось, что лучше не может быть, но когда его язык проник в ее в рот, исследуя и лаская, Сисси изменила свое мнение: «Нет. Вот это. Это действительно потрясающе!»
Разумеется, идеальное невозможно сделать еще лучше, но теперь для Сисси больше не существовало правил и условностей. С этого момента она изменится навсегда. Она целовалась с мужчиной, о котором мечтала всю жизнь, и он полностью оправдывал ее ожидания.
– Ты такая сексуальная! – прошептал Бун, лаская ее губы.
Сисси чувствовала себя обожаемой, желанной.
– А ты такой сладкий!
Ей было весело, очень весело.
– В самом деле? Мы с тобой как перед броском на последней минуте матча: не знаешь, принесет ли твоя попытка успех, но когда попробуешь… – Бун замер. – Ты понимаешь, о чем я?
– Думаю, да.
Он улыбнулся и, прежде чем обхватить Сисси руками и крепко прижать к себе, проронил:
