Герцог вскинул руку.
– Вы хотите поговорить с мистером Луччези, мисс Дэнфорт?
Она так энергично замотала головой, что два белокурых локона зашлепали по ее щекам, как плетка-девятихвостка.
– Хотите, чтобы я поговорил с мистером Луччези?
– Нет! То есть я бы предпочла, чтобы вы этого не делали. То есть… ой, я просто хочу, чтобы он ушел. – Она снова опустила голову и больше ничего не сказала.
Вот тут Фальконбридж все-таки вздохнул. Матерь Божья, да ведь это сущее дитя. Девушка представляет опасность для самой себя. Чем скорее он сможет передать ее с рук на руки подходящему мужу, тем лучше. Это, вероятно, будет достаточно просто, но пока придется следить, чтобы она не попала в беду. Впрочем, не так уж это и сложно. Умные мерзавцы боятся герцога Фальконбриджа, а от глупых он избавится с легкостью.
Однако один определенный мерзавец нуждается в особом, персональном предостережении.
Герцог повернулся к жене.
– Дорогая, – небрежно произнес он, – как ты думаешь, твой брат сейчас находится в Пеннироял-Грин?
Ей не потребовалось спрашивать, о ком идет речь.
Йен Эверси перекатился на бок и открыл один глаз. К счастью, он очнулся до того, как глубокий сон цепко вонзил в него свои когти, и это была одна из причин, по которой он проснулся в веселом настроении.
Как и всегда после пробуждения, он вытянул ноги и подвигал руками, радуясь, что все еще может дышать, все еще обладает всеми своими конечностями.
Он протяжно, с удовольствием выдохнул и открыл второй глаз.
В окне виднелась идеальная половина луны и несколько звезд. Близится ночь. Что означает – ему лучше поскорее уйти, иначе пострадает его нерушимый принцип – никогда не оставаться до утра.
Он потер ухо и пробормотал:
– Забавно.
– Что забавно, mon cher? – послышалось рядом сонное мурлыканье с французским акцентом. Это была вторая причина, почему Эверси проснулся в хорошем настроении.
– У меня ухо горячее.
Моник приподнялась на локте и посмотрела на него сквозь каскад блестящих каштановых волос. В таком положении ее большие, прекрасные груди сошлись вместе, напомнив ему, как восхитительно касаться их головой. Такие манящие и всего в каких-то нескольких дюймах от его лица.
– Как это считается, когда ухо горячее? Должно быть, кто-то о тебе говорит. – Она вытянула пальчик и провела им по уху Йена.
– Кто-то, – удовлетворенно пробормотал он, перекатился на Моник, обнял ее и продолжил любовный марафон, – обо мне всегда говорят.
