– Ну ты и хитрец. – Ее волосы рассыпались по плечам.
Демпси много раз видел подобное, но никогда прежде его рот не увлажнялся от слюны, а чресла не затвердевали от желания.
Должно быть, эмоции отразились на лице, потому что Аделаида вдруг перестала улыбаться.
– Я что-нибудь придумаю. – На ее лице отражались синие блики телевизора, а сквозь тонкую ткань футболки проступали изящные очертания тела. – И с гардеробом, и с моим бизнесом. Воспользуюсь твоим офисом и поживу здесь. Всего-то четыре недели.
Аделаида согласилась. Демпси в полной мере насладился маленькой победой.
– Благодарю.
Ему хотелось скрепить сделку рукопожатием. Или поцелуем. Или ночью страсти в постели. Но если он тронет ее хоть пальцем, разрушит хрупкое соглашение, над которым они работали на протяжении нескольких последних часов. Аделаида заслуживает лучшего обращения. Она кивнула. Огромная футболка сползла с ее плеча, обнажив кусочек золотистой кожи.
– А теперь оставлю тебя смотреть записи.
Она зашагала к двери. Демпси стоило невероятных усилий не броситься следом.
– Я горжусь возможностью назвать тебя своей невестой перед семьей и прессой. Перед целым треклятым миром.
Он решил, что она заслуживает узнать это. Сегодняшний день показал, что слишком часто он принимал ее дружбу без должного почтения. Слишком долго не обращал на нее внимания по-настоящему. Зато сейчас обратил, и в ответ прочел на ее лице смесь разнообразных эмоций.
– Доброй ночи. – Ее щеки порозовели от смущения.
Когда она вышла, Демпси повернулся к телевизору, хотя понимал, что происходящее на экране не сумеет привлечь его внимание так, как это удалось Аделаиде.
– Милая, перестань вертеться, – невнятно пробормотала мать Аделаиды, удерживая губами пригоршню портновских булавок.
– Просто я нервничаю. – Аделаида стояла на потертой виниловой скамеечке в однокомнатной квартирке на Сент-Рош-авеню, где прошло ее детство.
До первого появления на официальном мероприятии вместе с Демпси – сборе средств для его фонда «Светлое будущее Нового Орлеана» – оставалось чуть меньше часа, когда она поняла, что платье для этого случая слишком длинное, даже туфли на высоких каблуках не спасут ситуацию. Она могла бы позвонить в бутик, в котором Демпси разрешил ей покупать все, что душе угодно, но, смущенная заоблачной ценой платья, не решилась пригласить портного укоротить его. При покупке она совершила оплошность, не захватила туфли.
И Аделаида отправилась за помощью к маме, где не была с тех пор, как на первых полосах стали появляться статьи о ее помолвке. Она ненавидела себя за то, что даже матери не может рассказать правду. Зато может подпитаться ее любовью. Ей просто необходимо увидеть родное лицо, чтобы снять нервное напряжение!
