— Я же не спорю! — Рорк нагнулся и успел ее поцеловать, прежде чем она увернулась. — Только дай мне минуту на подготовку.
После того как Рорк обо всем договорился, Ева вызвала еще один полицейский автомобиль, чтобы доставить Мисти в Управление, где с ней предстояло поработать детективу Янси — художнику, которому Ева доверяла больше всего.
— Она сама немного художница, — сказала Еве Пибоди, пряча в багажник их рабочие чемоданчики. — Все эти цветочки — ее работа, карандашный рисунок кошки на стене — тоже. Хорошо, что ты ее отсюда забираешь.
— Это ее решение. Поедет к Рорку.
— Тем более. Вот и чистильщики. И перевозка.
Ева подождала, пока машина чистильщиков затормозит, и обратилась к Доусону:
— Та же бригада?
— Как заказывали.
— Хорошо. Чем меньше посвященных, тем лучше. После обработки этой берлоги вам понадобится дезинфекция.
Доусон принял эти ее слова за шутку, но потом увидел, что она не думает шутить.
— Проклятье! — Он огорченно вздохнул. — Фиц, Лотти, Чарис! Нас ждет бомжатник. Готовьтесь к десерту — дезинфекции.
Бригада, выгружавшая свою амуницию и белые комбинезоны, дружно застонала.
— Я вызываю графолога, — сказала Ева.
Доусон поджал губы.
— Новое послание?
— Оно самое.
— Советую Джен Кобенчек. Она у нас лучшая.
— Спасибо за подсказку. Сэконимим время.
— Что с нами будет, если не заботиться друг о друге? — Доусон осмотрел свою бригаду. — Ныряем, братцы!
Ева села в машину.
— Только не говори, что теперь мы полезем под землю! — взмолилась Пибоди.
— Может, и не придется. Владелец «Геймтауна» — Кармине Ателли. Мы сталкивались с ним два года назад, когда искали Ледо. Он живет в «Гудзон Тауэрс».
— Шикарно!
— По сравнению с подпольем шикарно все, даже нора чумных крыс. — Ева влилась в поток. — Утром его еще можно застать дома. Не будем упускать удобную возможность. Только сперва остановимся еще в одном месте.
Еще не было девяти, поэтому Ева решила заглянуть к Хилли Деккер. Трехэтажный дом не отличался опрятностью, но сохранил собственное лицо среди соседних жилых домов и магазинов, упрямо цеплявшихся за принадлежность к среднему классу.
Внутри слегка попахивало буррито, который кто-то пережарил к завтраку. Стены первого этажа дрожали от могучего детского крика.
— Почему дети вечно так вопят? — спросила Ева. — Как от воткнутого им в ухо кинжала!
— А что еще им остается? — ответила Пибоди. — Когда им больно, хочется есть, когда их разозлили, единственный способ обратить на себя внимание — рев.
