— Это ты брось. — Она схватила его за волосы, притянула к себе и впилась в его рот. — Я расправилась с Дробилкой, с тобой и подавно разделаюсь.
— Думаешь?
Если ей требуются сила и натиск — она их получит. Ему тоже нужно расслабиться: весь день он провел под впечатлением от послания на стене.
Он оторвал ее от пола, прижал к мокрой стене и с размаху вошел в нее.
— Господи! — Ее ладонь сползла с его плеча и уперлась в стену. — Ты меня удержишь?
Он рвался все глубже, заставляя ее стонать, потом кричать, запрокидывая голову. Ее длинные ноги обхватили его поясницу, дыхание вырывалось шумными толчками.
Внезапно она заглянула ему в глаза.
— Знаешь, что я сказала Дробилке? «Поехали!»
— Тогда держись! — Он легонько прикусил ее золотистое плечо, потом коснулся зубами ее горла. — Мне нужна свобода рук.
Она держалась, чем и где могла, пока он вколачивал ее в мокрую стену. Его руки, ласкавшие ее грудь и все тело, скользившие сверху вниз и снизу вверх, дарили ей небывалые, сумасшедшие ощущения. Это было именно то, что ей требовалось сейчас. И всегда.
Жар от тугих струй воды и валивший от него пар наполнили ее без остатка. Наконец-то забылись долгие часы, проведенные на холоде, среди крови, в окружении смерти.
Вместо всего этого она обрела страсть, сладостную боль, превращавшуюся в острое наслаждение.
От ее истошного крика содрогнулся кафельный потолок. Рорк был сейчас пленником своего собственного безумного желания, рабом своей бездонной любви. Она приводила его в неистовый восторг, сжимала его в тисках своего запаха, своего опьянения.
Потом она простонала его имя и обмякла, опустошая его.
Не выпуская друг друга, они сползли на пол, словно лишились костей, и привалились к стене. Он повернул голову и поцеловал ее горло, она ответила ему улыбкой.
— Вот что я называю душем!
— А я называю это везением. Ну, и душем тоже. Только я против такого крутого кипятка.
Несколько секунд назад он боялся, что уронит ее. В ушах у него все еще стоял ее крик. Вот он, истинный восторг!
— Или тебе все равно холодно? Давай-ка немного прикрутим.
— Не смей, убью! — Ей хотелось неистовствовать, но для этого ей сейчас было слишком хорошо. Все, на что ее хватило, — это сильнее к нему прижаться. — Хочу тебя.
— Опять? Женщины ненасытны. Дай мне хотя бы десять минут.
— Даже не думай. — Она с трудом приняла сидячее положение и уронила голову ему на плечо. Он погладил ее по спине — уже не страстно, а нежно.
— Ты просилась в компьютерную лабораторию?
