От шоссе вела частная дорога с указателем:
"Вилла «Фелиста»". Мы свернули на нее и через пять минут выехали к небольшому поселку, в центре которого вознышалось двухэтажное белое здание с огромным парком, обнесенным забором из кованых остроконечных прутьев.
– Вот и «Фелиста», – сказал Олаф.
– Красиво. А кто живет в других домах?
– Рыбаки, садоводы, торговцы цитрусовыми. Здесь целые плантации апельсинов и лимонов.
Мы въехали в открытые ворота, миновали пальмовую аллею и остановились у веранды, ведущей в дом. Повсюду росли кустарники роз и были разбросаны клумбы, усаженные яркими цветами.
Олаф ввел меня в дом. Огромная гостиная, устланная гладким ковром, посередине круглый стол в кольце удобных мягких стульев, вдоль стен глубокие кресла, мебель темного дерева, три деревянные лестницы, ведущие на второй этаж. Слева, справа и посередине.
– Спальни наверху. Выбирай любую. Там же кабинет, кинозал, комнаты для гостей.
– Сколько же здесь комнат? – спросил я, озираясь по сторонам.
– Четырнадцать. Девять наверху и пять на первом этаже.
– Тесновато для одного. Ты будешь жить со мной?
– Нет. У меня квартира и контора в городе. Я направился к средней Лестнице, поднялся на второй этаж. Олаф шел следом. Первые четыре комнаты длинного коридора оказались спальнями. Одна из них мне приглянулась больше остальных, и я решил остаться в ней.
– Меня устраивает эта.
Адвокат ничего не сказал, а только кивнул.
– Ну, а теперь вернемся вниз, я познакомлю тебя с прислугой, потом отдыхай, а мне в семь часов надо быть в офисе. Привыкай заново к своему дому. Здесь все твое, так что хозяйничай.
– Что за прислуга?
– Прислуга – это люди, которые будут о тебе заботиться. Ты в них нуждался, когда был здоров, а теперь и подавно.
