– И что же вы хотите?
– Я понимаю, что труп кремировали, но, возможно, что остались вещи, фотографии экспертов. Я не теряю надежды напомощь со стороны властей. Я пролистал все подшивки газет трехмесячной давности и выписал все несчастные случаи. Мой брат вышел из дома три месяца назад, и его никто больше не видел. Я вынужден цепляться за каждую соломинку. В трех местах я уже был, но безуспешно.
– Садитесь.
Я осторожно сел на край стула и скромно перебирал в руках шляпу.
– У вас есть фотография брата? Такому парню, как лейтенант, палец в рот не клади. Я пожал плечами.
– В доме есть снимки, когда был жив отец и он фотографировал нас. Отец умер пятнадцать лет назад и я решил, что в старых отпечатках нет смысла.
– А был ли он под следствием, отбывал ли срок?
– Боже, упаси.
– Мне трудно вам помочь. Я покажу вам его вещи; фотографии, сделанные в морге.
Лейтенант нажал кнопку звонка, встроенную в столе.
Появился человек в штатском, положил на стол несколько снимков и высыпал из пластикового пакета ключи от машины, нож и немного мелочи. Я осмотрел нож. Он был очень большим. Я нажал на кнопку, и из рукоятки выпрыгнуло очень острое лезвие.
– Это нож убийцы? – спросил я.
– Утверждать я это не могу. Но убит он был этим ножом.
Второй связки ключей не было. Ее взяли те, кто проник в квартиру Тибса. Но я же видел это убийство, и никто по карманам трупа не лазил. Убийца бросил нож или обронил его, потому что его интересовал портфель, который отлетел в сторону.
– Убийца найден?
Я положил нож и принялся за фотографии.
– Нет. Убийца ушел. Мы знаем, что он выхватил у жертвы какой-то портфель, и они скрылись.
– Они?
– На другой стороне улицы его поджидал сообщник. Стоял на подстраховке. Убежали они вместе. Свидетели его хорошо запомнили.
– Я ничего не знаю о портфеле, но мой брат ездил на машине, а не ходил пешком.
– Машина найдена. Она принадлежит местному гаражу, и у нее пробит бензобак. Очевидно, гвоздем. Весь бензин вылился по дороге. А убийцы преследовали машину и ждали момента. Но вторую машину никто не видел. Тут было не до машин. Эта версия не имеет твердой почвы. В нашем районе поножовщина – дело нередкое. Здесь живут выходцы из Кубы, Ямайки, пуэрториканцы, одним словом. Они неспокойный народ.
Я положил фотографии на стол.
– Нет. Это не мой брат.
– Я рад. Может быть он еще найдется среди живых. У нас эти случаи – повседневная работа, и репортеры сюда не слетаются. Вот если бы кого-то уложили в «Хилтоне» или на пляжах Ориентале – это другое дело.
