Василий лениво улыбнулся, разглядывая парня. Ему стало почему-то жаль его, компания тут была для него неподходящая.
— Ты-то как здесь оказался, крутой? Выпить захотелось на халяву?
В глазах парня мелькнула озабоченность, однако на него смотрели смазливые девицы и дружки, и лица терять перед ними он не хотел.
— Не твое дело, козел. Вали отсюда, пока не схлопотал сливу в пузо. Все подтвердят, что ты напал первым.
Вася вздохнул, теряя к парню интерес, незаметным движением кисти бросил гайку — в отличие от Матвея он пользовался ими чаще, чем голышами, — и, ойкнув, молодой человек выронил револьвер из онемевшей руки. Вася в тишине нырнул на пол, в подкате поднял револьвер (девятимиллиметровый «кольт»), высыпал из барабана и ствола патроны, кинул оружие на диван.
— В следующий раз не вытаскивай такие вещи зря.
На пороге он оглянулся: на него смотрели бледные лица полутора десятков парней и девушек разного возраста, не считая пятидесятилетней хозяйки.
— Как насчет моей просьбы?
— Поняли… будет тихо… нормально… — раздались нестройные голоса.
— Ну и отлично, спасибо за теплый прием. — Вася вышел.
В квартире Раисы его ждали возбужденные, рвущиеся в бой мужчины.
— Что так долго? Кто стрелял? Что там произошло? Как они восприняли? — закидали его вопросами женщины.
— Все в порядке, — пожал плечами Василий. — Никто не стрелял, честно, это я хлопнул в ладоши пару раз, чтобы привлечь внимание. Они все поняли, шуметь больше не будут.
— Я же говорила, — повела плечом Наташа, беря друга под руку. — Чао, ребята, до встречи.
В кабине машины она посмотрела на профиль Василия и сказала с дрожью в голосе:
— Ну, ты и даешь, Котов! Как тебе удается утихомиривать такие хамские компании?
— Я был неотразимо красноречив, — рассеянно ответил Вася.
Наталья улыбнулась все той же грустной улыбкой, которая так ей шла.
— Представляю… и все же ты о чем-то думаешь все время. Хочешь уехать?
Василий вздрогнул, хотел сказать ей, что грядет волна перемен, но вместо этого взял руку девушки в свою и поцеловал ее холодные пальцы.
Наутро он поехал в фирму «Черная пантера», чтобы завершить дело с рэкетом соседки, врача санэпиднадзора, аудиенцией с руководством фирмы. Раздвоенности в душе поубавилось, Василий уже не комплексовал, твердо решив «выйти в жизнь» из созданной им «экологической ниши». К тому же ему нравилась формула: «справедливость — мое ремесло», — хотя едва ли он признался бы в этом кому-нибудь из друзей. Кроме Матвея, разумеется.
