— Мандарины собирать, — расплылась в улыбке Янка. — Да, там в Абхазии знаешь сколько мандаринов? Они прям над морем растут, а потом, когда вырастают, падают. Прямо на берег. Только ходи и собирай их. И ешь. Или в море кидай, вместо камушков. Сиди на берегу, ешь и кидай — рай а не жизнь!
— Только никто не кидает, — закончила она. — Потому, что их продать можно. Вот. Так что не пропаду.
— А еще я полы мыть могу, — с жаром продолжила она. — И за хозяйством следить. Если надо — все делать буду. В огороде работать буду, я умею! Да, все что скажут — сделаю! — закончила она. — А главное, я буду дома. ДОМА, Настюха!.. — по щекам темноволосой девочки потекли капельки. Голос дрогнул.
Настя понимала. Едкий червячок зависти разъедал душу. Она боролась с ним, но тот был сильнее.
— Вон, бабушка написала, что очень ждет, — продолжила темноволосая девочка, борясь, чтобы не разрыдаться. — Что они и маму давно простили, и очень жалеют, что не могут приехать за мной. И мне очень рады будут…
— А если там опять война начнется? Что тогда? — Настя понимала слабость своих аргументов, но червячок не давал сидеть и смотреть на чужое счастье. Внутри что-то горело, корежило душу, как она ни пыталась это задавить.
— Будет война — пойду воевать! — задрала подбородок Яна. Смотрелось бы это смешно, если бы не серьезный взрослый взгляд малолетней на вид девчонки, принявшей важное решение и не собирающейся отступаться. — Говорят, у них даже женщины воевали! Снайперами были. Научусь стрелять и пойду!..
Настя сидела и смотрела своим «фирменным» взглядом с прищуром. Она понимала, как далеки грезы девочки от возможной реальности, жизнь уже обтесала в ее детской душе чувство глупой надежды. Сказок не бывает, фантазии — на то и фантазии, чтобы никогда не сбываться. Никто не знает, что ждет ее на исторической родине, даже если она благополучно туда доберется.
…Но уж хуже, чем здесь там точно не будет, и в этом она была с Янкой абсолютно солидарна.
— А зачем ты мне все это говоришь? — наконец вздохнула Настя. — Попрощаться хочешь?
Яна встала, подошла к двери и прислушалась. Наверху кто-то ходил. Через минут все стихло.
— Нет. Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
Воцарилось молчание. Настя открыла рот, но не смогла издать ни звука. Янка воспользовалась этим и продолжила:
— Абхазия далеко, одной туда добираться будет сложно.
— А вдвоем? Вдвоем легче? — наконец отпустило Настю. Захотелось истерически рассмеяться.
— А к двоим меньше цепляются. Поверь, я знаю. Проходила.
