И окончательно укрепила его веру в мое славное армейское прошлое очередная неосмотрительная цитата из отцовских премудростей.
Француз продолжал делиться со мной воспоминаниями об индокитайской кампании и о каких-то немцах, бывших нацистах, с которыми свел знакомство в Иностранном легионе в правление Дьен-Бьен Фу, а потом и вовсе сдружился.
— Немцы — отличные солдаты, — сказал Гутар, — настоящие профи, если вы понимаете, что я имею в виду. — Он искоса поглядел на меня. — Впрочем, вы ведь не были профессионалом, верно?
— Нет, но я понимаю, что это значит.
Гутар резко повернулся ко мне:
— Ну да? Так что же это, по-вашему?
Француз застиг меня врасплох, и я не сразу нашелся с ответом. Но, вдруг вспомнив одно высказывание отца, несколько сбившее меня с толку, я подумал, что оно может смутить и Гутара.
— «Самое главное — это добраться до цели, а не погибнуть во время атаки, как какой-нибудь дурак-герой», — изрек я.
Некоторое время он пристально смотрел на меня, потом с улыбкой кивнул.
— Да, — объявил бывший сержант, — в этом и заключается профессиональный подход к делу.
Он нагнулся и перелил остатки своего джина в мой стакан.
Через два дня мы подошли к Джибути.
С берега дул сильный ветер, и «Вольвертему» пришлось идти вдоль мола, а потом ждать, пока для него подготовят ремонтный док.
На борт поднялись представители французской иммиграционной службы и таможенники, оформили все документы и проставили нам транзитные визы на время стоянки в порту. Предполагалось, что пока мы будем жить на судне, но так не могло продолжаться долго. По прикидкам старшего механика, ремонт не мог занять меньше недели, и все это время дренажные насосы и остальные механизмы должны быть выключены. Следовательно, после начала ремонта нам предстояло перекочевать на берег.
Это вполне устраивало экипаж судна, поскольку морякам продолжали платить жалованье, а все их расходы на жилье и питание оплачивались за счет судовладельца. Однако нас с Гутаром это вовсе не обрадовало.
У нас состоялись отнюдь не легкие переговоры с капитаном Ван-Бунненом.
Он взял с нас деньги, пообещав доставить в Лоренсу-Маркиш и на время рейса обеспечить каютой и столом, но сделал это неофициально. Подписанные нами бумаги о приеме на службу избавляли капитана от лишних формальностей в переговорах с администрацией Порт-Саида, Суэца и других портов. Владельцы судна не подозревали о нашем существовании и, безусловно, не должны были узнать. По сути дела, мы стали личными гостями капитана и, по логике вещей, должны были ими оставаться во время вынужденной остановки.
