Туманский замедлил шаг, и, повернувшись к Луни, сам не понимая почему, неожиданно произнес:
— А вы по-прежнему осознаете себя биороботом?
— Вы спросили это для того чтобы в чем-то убедиться, или в вашем вопросе есть скрытый смысл?
И снова ответ Луни ошарашил Туманского. Он не понимал, какие процессы происходят в её мозгу. Кто она в действительности? В конце концов, есть же предел возможностей!
— После аварии, вы стали иной. Возможно, мне только показалось. Поэтому я и задал этот вопрос.
— Вы правы. После аварии я стала иной. Произошла активация новой системы, которая раньше была выключена в моем мозгу. Я сама еще до конца не разобралась, что происходит, но цепи логического мышления стали иными.
— Но вы так и не ответили на мой вопрос.
— А это так важно?
— Что именно?
— Знать кто я? Разве есть разница между мыслящими существами?
— Разница. Наверное, да. Другое дело, что…. Впрочем, вы правы, — ответил Туманский, решив, что не стоит глубоко влезать в эту тему столь скоропалительно.
В этот момент к ним подошла Кайт.
— Как беседа?
— Замечательно, — первым ответил Туманский, и тут же добавил, — полагаю, что комитет даст добро в самое ближайшее время, и вы сможете продолжить эксперименты на станции в полном объеме.
Кайт приподняла бровь. Явно удивленная сказанным, но, стараясь не выражать по этому поводу своих эмоций, ответила коротко.
— Спасибо.
— Приятно было вас повидать, все доброго.
— И мы всегда рады видеть вас у себя.
Туманский любезно улыбнулся и, повернувшись, отправился в командный сектор. В тот момент, когда дверь, разделяющая медико-биологический сектор от соседнего сектора, закрылась за ним, в наушнике он услышал взволнованный голос Качмарека.
— Командир, у нас ЧП.
— Сейчас буду, — и Туманский бегом направился в командирский сектор.
Еще с порога он понял, что стряслось что-то скверное, так как вахтенный офицер и Качмарек, непрерывно отдавали какие-то приказания, а судя по тому, как лихорадочно они это делали, волнение за судьбу станции невольно передалось и командиру.
— Что случилось? — громко произнес Туманский. Не оборачиваясь, Качмарек быстро ответил:
— Взрыв в десятом модуле. Нарушена герметизация. Сила взрыва такова, что стала причиной схода с орбиты. Вносим корректировку, но пока безрезультатно.
— Куда нас несет и насколько опасно смещение орбиты? — задавая этот вопрос, Туманский уже стоял рядом с Качмареком возле пульта управления станцией.
— Пока смещаемся не очень сильно. Такую махину так просто не спихнуть с орбиты. Плохо то, что направление движения аккурат к поверхности Луны. Если не принять экстренных мер, то через…. — Качмарек показал на один из экранов, где была видна траектория движения станции и компьютерная выкладка дальнейших событий, — два часа десять минут и нам придется вызывать срочную помощь для коррекции орбиты. Притяжение Луны будет слишком велико, чтобы справиться самим. А через восемь часов, если мы не предпримем никаких мер, рухнем на поверхность.
