Более пяти лет страны одна за другой лишали ученых возможности проводить эксперименты над искусственным интеллектом, и в конечном итоге был установлен Международный запрет. Насколько это было правильно и оправдано, судить трудно, однако, дискуссии, интервью с учеными и статьи на эту тему с течением времени сошли на нет, и страсти утихли. Но в 2037 году американцы неожиданно вновь подняли вопрос, и нашли лазейку, которая подразумевала запрет проведения экспериментов только на Земле. Тогда-то они и заговорили о возможности испытаний в космосе. К этому времени «Хронопус» два года как находился в эксплуатации, и американская сторона сумела получить разрешение на проведение испытаний искусственного интеллекта на станции. Учитывая, что ничего конкретного о разработках, которые велись в США, не было известно, все посчитали, что это дело отдаленного будущего, в чем собственно и уверяли американцы. Комитет пошел навстречу и дал разрешение. Время начало свой неукротимый бег, и проблема снова на какое-то время выпала из поля зрения. Однако, по прошествии трех лет, создание и испытание позитронного мозга стало реальностью. И для того, чтобы вновь не будоражить общественность, проекту был присвоен статус особой секретности, а круг посвященных в предстоящие испытания строго ограничен и включал капитана станции, его первого помощника Качмарека, и, разумеется, всех прибывших на станцию сотрудников во главе с Хелен Кайт.
В полученной Туманским инструкции в общих чертах излагалось, что командиру «Хронопуса» поручается оказывать Хелен Кайт и её сотрудникам всяческую помощь в проведении экспериментов, и одновременно обеспечить полную секретность испытаний.
Последняя фраза окончательно вывела командира из себя. Получалось, что, с одной стороны, он должен во всем идти навстречу Кайт и помогать, а с другой, на любые вопросы персонала станции в лучшем случае отнекиваться, а по существу — врать.
Поставив кристалл памяти, который прилагался к документам, Туманский ввел пароль личного доступа, после чего появилось голографическое изображение. Как он и предполагал, это была запись личного послания Сиранука Синха, главы Международного комитета. В нем он пытался в дипломатичной форме донести мысль, что надо постараться помочь американской миссии в проведении экспериментов, по возможности сделать все, чтобы о них знало как можно меньшее количество людей на станции, чтобы информация никоим образом не просочилась в прессу, и бла-бла-бла, все в том же духе.
