Я молча взяла эластичные бинты и стала заматывать костяшки пальцев. Если начать спорить, то можно потерять уже не десять минут от завтрака, а уже все двадцать.
Я подошла к манекену в глубине зала. Мужчина стоял рядом с ним, сложив руки на груди.
- Итак, где у человека сердце?
- Сердце? - Я искренне удивилась его вопросу. - Слева.
- Ты не поняла, покажи.
Я протянула руку и легонько ударила в левую часть груди манекена.
- Примерно здесь.
Он кивнул, соглашаясь, и тут в его руках показался нож. Мужчина протянул мне его.
- Я думала, мы отрабатываем удары. - Удивилась я, смотря на его руку.
- Удары ножом.
Я скептически посмотрела на свои замотанные руки.
- Да, это лишнее.
Согласился он, проследив за моим взглядом. Недовольная я сорвала эластичный бинт и взяла из его рук нож.
- Ну, и что дальше? - недовольно спросила я.
- Ударь этим ножом его в сердце.
Я напряглась, непонимающе смотря в его глаза. Они не выражали никаких эмоций, были холодные и равнодушные. Он явно говорил серьезно.
- У манекена нет сердца, - сухо заметила я.
- Ударь туда, где оно, по-твоему, находится.
Я посмотрела на свою "жертву". Это был не один из тех манекенов, на котором я обычно отрабатывала свои силовые удары. Он несколько отличался и, если честно, был уже не просто деревяшкой, а напоминал человека. Возможно, даже этот фактор останавливал меня. Болотов смотрел на меня недовольно, ему не нравилось, что я опять мешкаю.
- Ну же.
Вздохнув, я, не прилагая особых усилий, ткнула манекен в левую сторону груди, и ничего не произошло. Нож встретил весьма твердое препятствие и словно бы отскочил обратно.
- Это удар? Ладно, отойди.
Мужчина подвинул меня и встал напротив "жертвы", забрав у меня нож, он начал говорить.
- Твоя главная ошибка, растерянность, сосредоточься, нельзя бить наугад. Во-первых, при неравном бое могут мешать ребра, поэтому бить надо слегка снизу вверх, чтобы попасть между ними и достать сердце. К тому же, нужно прилагать силу, без этого лезвие просто не доберется до цели. Вот так.
Мужчина наглядно размахнулся и с силой вогнал нож в грудь манекена.
Я сама не знаю, что со мной произошло в этот момент, наверное, это было слишком разыгравшееся воображение. Когда я увидела его ожесточенное лицо и руки безжалостно и, казалось бы, с удовольствием вгоняющие нож в это "тело", по спине пробежался холодный пот. Моя голова закружилась, и перед глазами невольно промелькнули картины перерезанного горла, кровь, точно такое же холодное и расчетливое лицо. Манекен уже не казался мне таким уж безжизненным, я представила, что он мог быть живым существом. Голова закружилась еще сильнее, я сделала пару шагов назад и оперлась спиной о стену, чтобы не упасть вниз. Закрыв глаза, я сделала пару медленных вздохов.
