- Сейчас, - произнес в наушник мужской голос, и я прошла на сцену, стараясь во мраке не наступить на свое платье. В миг, когда свет попал на него, я знала, что представляю собой подобие диско-шара в платье до пола цвета золотого металика.
Я села на стул и поправила платье, чтобы прикрыть ноги. Липкими ладонями я обхватила микрофон и постаралась проделать дыхательные упражнения.
Я отклонилась на стуле, чтобы убедиться, что Чэд был позади.
- Ты готов? - прошептала я.
- Больше, чем ты думаешь, - грубо ответили мне.
Но голос был не его. Нет, этот голос преследовал меня во снах, в воспоминаниях, в моих фантазиях.
Мой желудок перевернулся.
- Хоук?
Он повернулся так, что мы сидели щека к щеке.
- Я не готов к этому, - словно извиняясь, прошептал он.
- Не готов к чему? - поспешно спросила я, понимая, что реклама скоро закончится.
- Не готов сидеть там и смотреть, как ты поешь, слушать, как Чэд исполняет нашу песню, словно у него есть какие-то права на мою душу, на мою любовь к тебе. Это не должно было случиться.
- Ты споешь со мной? - грудь сжало, в горле застрял ком. Он никогда прежде не пел на публике ведущие партии, только на бэк-вокале.
- Если ты не против, - в его голосе звучал вопрос, сомнение, которое разрушило стены между нами.
Дыхание сбилось, глаза защипало от подступивших слез. Хизер убила бы меня, если бы я испортила макияж перед камерами.
- Чего хочешь ты сам? - дрожащим голосом спросила я.
- Тебя, - прошептал он, пока Бетти и Дэн начали свою речь. - Я всегда хотел лишь тебя. И если ради этого придется уйти из "Хищных птиц", я так и сделаю. Без тебя музыка - ничто.
Боже, я готова была растаять на глазах многомиллионной аудитории.
- Но в Нью-Йорке...
- Я лишь хотел защитить тебя. Затем я увидел тебя в "Трубадуре", понял, что ты готова выступать перед зрителями. Не было причин для расставания. Я люблю тебя. Тебе больше не придется волноваться за свою репутацию, если я покину группу. Тебе не придется больше ни о чем волноваться, если ты позволишь мне просто любить тебя. Я готов бороться за свою мечту. А ты?
- ... и песня номер один - "Реквием", - закончила вступительную речь Бетти, и свет озарил нас под громкие приветственные крики зрителей в Радио Сити Мьюзик Холл.
- О да, - кивнул Хоук, ставя перед собой микрофон, которого никогда не было во время репетиций.
Подождите...это его гитара...
- Мы исполним акустическую версию песни.
Радостное чувство было столь опьяняющим, что я явно ощущала его сладость на языке. Оно сменяло страх перед сценой, страх потерять Хоука, потерять себя и оставляло лишь умиротворение. Это чувство было сравнимо лишь с моментами, когда мы с Хоуком занимались любовью.
