- Шшш, - прошептал я, снова целуя ее. - Смотреть только вперед, помнишь?
Но счастливы ли мы были тогда? Я медленно разрушал ее, не осознавая этого. Могла ли та потерянная любовь вернуться, когда мы стали старше? Теперь, когда я понял, готов ли был рискнуть снова?
- Только вперед, - она кивнула, вытирая слезы и размазывая макияж.
Паника вновь закралась в ее взгляд, и я знал, что должен сделать что-то, чтобы она успокоилась, чтобы ее мозг смог расслабиться.
Или может просто дать возможность ее телу действовать.
- Помнишь показательное выступление в шестнадцать лет? - спросил я.
- Ты видел, как меня трясло, и поцеловал меня, чтобы я успокоилась и смогла продолжить.
- Ты была такая сладкая, Бри, словно обещание всего, что я хочу. Всего, что мне нужно, чтобы выжить.
Я вновь опустился перед ней на колени.
- Думаю, нам стоит воспроизвести события, но если честно, то теперь мы уже не дети, - я раздвинул ее колени, и Бри ахнула. - Приподними бедра, - приказал я, и она подчинилась, приоткрыв губы и широко раскрыв глаза.
- Что ты делаешь?
- Целую тебя, - ответил я, задрав ее грешно-сексуальное платье и открыв идеальные бедра. Обхватив Бри за попку, я притянул ее к себе, пока она держалась на самом краю стула. Без лишних слов я раздвинул ей колени, сдвинув в сторону трусики, и прижался к ней губами.
Бри вскрикнула, подавшись вперед, и я покрепче ухватил ее за бедра, чтобы удержать. Она всегда была такой сладкой? Такой влажной? Я готов был поселиться между ее бедер.
- Хоук, - простонала она, ухватившись за мои растрепанные волосы. - Мы не должны...какое потрясающее чувство.
- Но мы можем, - сказал я, не отстраняясь от ее розовой плоти. - Теперь заткнись и позволь мне о тебе позаботиться.
Ее хватка ослабла, глаза прикрылись, пока я водил по ней языком. Мне понадобились все мои навыки. Я посасывал и лизал ее потаенное местечко, и когда голова Бри стала извиваться, когда она умоляла меня, всхлипывая, не останавливаться, я продолжал.
Я проигнорировал пульсацию члена, подавив желание войти в нее, и сосредоточился на ее прерывистом дыхании и изящно прогинающейся спине.
Когда я понял, что она уже на грани, то всосал ее клитор, а затем грубо нажал на него языком, и она достигла вершины. Еще никогда прежде мое имя не звучало так прекрасно. Оно сорвалось с ее губ хриплым криком.
Я поправил ее трусики и поцеловал бедра, отстраняясь, наблюдая за раскрасневшимся шедевром, которым обладал. Она была великолепна. Платье задралось до талии, в глазах читалось полное удовлетворение.
