Единственное, что меня настораживало, так это его мать. Я внутренне ощущала, что не такую сноху хочет видеть у себя в доме моя будущая свекровь. Но я старалась об этом не думать и всячески пыталась угодить ей во всем.
Володе я об этом не говорила, но думаю, что это и так обсуждалось в их доме в мое отсутствие.
Маму он свою любил, и я не хотела быть причиной их ссор, ведь она одна его растила и любила наверняка не меньше, чем я.
Ничего, говорила я себе, со временем она ко мне приглядится, все сгладится и я заслужу ее уважение к себе.
Володя уговорил меня подать заявление раньше окончания института.
Я спросила его, знает ли его мать о нашем решении вступить в брак. Он ответил, что, когда будет нужно, узнает. И добавил: «Пусть это будет сюрприз».
Поскольку до регистрации оставалось не так много времени, я вынуждена была сказать об этом своей маме. Я не знала, что она после этого позвонит Володиной матери. Хотя это в общем-то естественно, ведь мама рассчитывала, что у нас должна быть хоть какая-то свадьба. Мама позвонила ей и спросила, не нужна ли какая-нибудь помощь с нашей стороны. Бедная мама считала по наивности, что приготовления к свадьбе идут полным ходом, а ее просто деликатно не желают беспокоить. Маме и в голову не могло прийти, что Володина мать не знает о том, что мы собрались с ним пожениться, а я ей постеснялась говорить, что ее дочь не очень желанная сноха.
Услышав от моей мамы весть о нашем заявлении в загс, Володина мать пришла в ярость. Когда я пришла к ним вечером, то выслушала много неприятного, например:
– В городе полно баб, которые крутят жопами (извините) и думают только о том, как женить на себе моего сына, а коснись посмотреть на ногти этих баб – грязь под ногтями и изо рта вонь от нечищеных зубов.
Наталья Ивановна, поверьте, это только самое приличное из услышанного мною в тот вечер.
От обиды у меня полились слезы в три ручья, я, как дура, протянула к ней руки и говорю:
– Я не считаю себя грязнулей. Мои руки чисты, и зубы я чищу.
В ответ Володина мать зло засмеялась. Володя взял меня за руку, и мы ушли на улицу. Там я ревела, а он говорил, что мать нужно понять, что она одна его растила и, наверное, боится, что если он женится, то забудет свою мать.
Через два дня, когда он у нас был дома, мама моя сказала:
– Ничего, Володя, мы с отцом одолжим деньги на свадьбу и потихоньку рассчитаемся, это будет нашим подарком. Твоей маме трудно, она одна, а нас двое.
