Константин задержался около одного высокого молодого художника с всклокоченной каштановой шевелюрой, набрасывавшего вид вечернего Парижа с высоты. Константину показалось это очень знакомым, и он вспомнил, что только позавчера он видел вот эту панораму Парижа с Монмартрского холма. Но как все это замечательно перенес художник на полотно!.. Вот горит в лучах заката крыша Лувра; вот темнеет Нотр-Дам...
Около Константина кто-то вполголоса замурлыкал по-русски:
Плыви-и, моя гондо-ола-а,
Озаренная лу-уной,
Раздайся баркаро-олла-а
Над сонною реко-ой...
Константин оглянулся. Задумчиво покручивая светло-золотистый ус, около него стоял маленький человек с красивым лицом и внимательно следил за работой художника, рисовавшего вечерний Париж. Он был одет в добротный светло-серый костюм. Из-под полей летней шляпы на плечи спускались вьющиеся светлые волосы. Константин сразу узнал его. Это был граф Сфорца ди Колонна князь Понятовский.
- Здравствуйте, граф! - сказал Константин.
Маленький человек вздрогнул и поднял на него свои голубые, изумленные глаза. Мгновение он смотрел молча, вспоминая.
- Ха-ха! - рассмеялся, протягивая руку. - Полковник... Пардон, генерал Ермаков.
Константин проворчал:
- Вы надо мной издеваться хотите? Какой я вам к черту генерал?
- Ну, виноват, простите, - успокаивающе сказал Сфорца. - Только давайте условимся: вы меня тоже графом не называйте. Это все в прошлом, в России. Я сейчас просто господин Понятовский... Простой смертный человек Понятовский и только. Если хотите, труженик и работяга...
- Прошу прощения, - сказал Константин. - Вас зовут, по-моему, Сергей...
- Венедиктович, - подсказал Понятовский. - Как русский человек, страшно люблю, чтобы меня по батюшке величали. Ведь мы, русские, тем и отличаемся от других народов, что у нас существует прекрасный, я бы сказал, обычай друг друга величать по батюшке. Не правда ли?..
- Правда, - согласился Константин. - Но у нас сохранился и другой обычай - иногда друг друга обкладывать по матушке...
- Да, совершенно верно, - рассмеялся Понятовский. - Но это уже менее приятно... Ну, хорошо, - сказал он. - Я рад вас видеть, Константин, вспомнил, Васильевич. Вы живете в Париже? Чем занимаетесь?
Константин коротко рассказал о себе и в свою очередь спросил:
- А вы как живете, Сергей Венедиктович?
- Что ж, неплохо живу... Я люблю очень живопись, сам художник... Занимаюсь искусством... Женился. И, между прочим, на ком бы думали? На Люсе. Помните бывшую приятельницу вашей супруги, такую это влекущую брюнетку с ярко-пунцовыми губами... Ха-ха!.. Ну вот, она-то и увлекла меня в свои сети. Сирена! Ну, что же, я не раскаиваюсь, она женщина хорошая...
