За прошедший 2016-й год владельцы "Фукусимы", японская компания TEPCO, потеряли пять роботов, отправленных в реактор для удаления израсходованных топливных стержней — и не вернувшихся. Это катастрофический уровень потерь, так как утрачены специально спроектированные роботы, на постройку которых уходило до двух лет напряжённого труда.
Однако фукусимские роботы всё-таки смогли за 2015-2016 год удалить несколько десятков топливных стержней, в основном — с периферии активных зон реакторов. Но, как показывают последние события, этого категорически недостаточно для того, чтобы обеспечить надёжный контроль над активными зонами фукусимских реакторов — слишком высок уровень остаточной радиации. В итоге ликвидационной группе на "Фукусиме" остаётся только отправлять всё больше механических работников "на смерть", надеясь, что в будущем они всё же смогут успешно завершить эту смертельную, но всё равно необходимую работу по утилизации последствий страшной аварии. Ну и, наконец, всё-таки есть надежда на то, что новое поколение роботов для "Фукусимы", которое сегодня конструируют и изготавливают на основе ошибок и потерь роботизированного персонала в прошлые годы, сможет уже в 2017-м году взять под контроль "атомного демона", который вырвался на волю 11 марта 2011 года. Ведь на людей уже надежды нет, как нет надежды на чудо или на авось, что "само рассосётся".
Тонкий сон
Михаил Кильдяшов
9 февраля 2017 0
«Русский камень» («Литературная газета», 2017, №4)
Мифотворец Проханов с каждой новой книгой преумножает миф, взращивает его, наполняет им пространство, населяет мир новыми смыслами. Проханов ставит миф перед миром, как зеркало, и мир видит себя в инобытии, в преломлении сна, мечты и чуда.
Прохановские романы бушуют подобно океанам, здесь расцветают и гибнут цивилизации, смыкаются эпохи, звучат ратные песни. Каждый роман — это Вселенная, возникшая после большого взрыва. Но всё в мире циклично — и, достигнув предела разрастания, романы-вселенные сжимаются, уплотняются, спрессовываются до точки, до атома, где остаются заветные слова и звуки, возникают рифмы и ритмы, где проза перерождается в поэзию.
Таковы новые стихи Проханова. Если знаменитая "Наскальная книга" — это цикл баллад об имперском походе, подробная повесть надвременных лет, высеченная на камне, то новый цикл — это алмазная россыпь четверостиший, бумеранг, выпушенный охотником за временем и вернувшийся к нему с отметинами прошлого и будущего; это следы, оставленные на воде тихой поступью.
