Владимир ВИННИКОВ, культуролог.
Уважаемые коллеги в своих выступлениях продемонстрировали, я бы сказал, разные грани украиноцентричного подхода к проблемам Украины. Несомненно, такой подход имеет право на существование, но по определению не является единственно возможным. Тем более что современный мир испытывает поистине тектонические изменения, которые меняют всю политическую карту мира, и на этой карте места для "незалежной" Украины, к сожалению или к счастью, больше не остаётся. Как не было его на протяжении практически всей предшествующей истории, несмотря на нынешние сказки о древних украх-предках человека и тому подобную мифологию. "Незалежность" Украины существовала только при слабой России, не имеющей возможности отстоять данную территорию как часть единого государства и одной цивилизации.
Лично я прекрасно помню Киев, "мать городов русских", времён горбачёвской "перестройки" — там и тогда среди украинских националистов не было ни одного этнического украинца или хотя бы человека, знающего в необходимом объёме украинский язык и способного на нём общаться.
Поэтому что говорить о Руине XVII века, когда у нас есть куда более близкие по времени примеры проявления политического "украинства"? Это и гражданская война 1918-1921 годов, и Великая Отечественная война. "Украинство" тех времён было идейно католическим и политически немецким проектом, причём сразу в двух изводах: империи Габсбургов и империи Гогенцоллернов. После Второй мировой войны политическое шефство над ними взяли США и Британия (в основном — через свой доминион Канаду). Они спасли и пригрели всю нацистско-бандеровскую агентуру, понимая ценность данного актива в борьбе против Советского Союза. Ничего личного, только бизнес, в данном случае — политика. Точно так же, как они спасали Ялмара Шахта, Вернера фон Брауна, Курта Вальдхайма и другие ценные кадры.
Поэтому никого не удивляет, что Закон США "О порабощённых народах" списан с документов Третьего рейха, а космическая программа США ведёт родословную от ракет ФАУ, которые падали на Великобританию.
Так что не будем говорить о неизбежности или врожденности "украинства" — это вполне рациональный проект, достаточно объёмный, сложный и достаточно эффективно работающий, но не являющийся какой-то тайной или особым цивилизационным феноменом. То же самое — только в ещё более жёстких и успешных формах — католическая церковь реализовала в отношениях между хорватами и сербами, которые вообще говорят практически на одном языке, где отличий меньше, чем между русским и украинским.
