Желание умирающего друга было совершенно разумным, потому что у солдат есть только номера, у них нет имен. И у солдата нет души, есть только послужной список. Поэтому обменяться документами было хорошей идеей — плохой человек умер бы, а хороший остался бы в живых.
Но тот человек, который не собирался умирать, ответил:
— Прости меня. Я могу взять твои документы и твой номер, но я все же останусь самим собой. Я плохой человек, и я останусь плохим человеком. Я пью спиртное — я буду продолжать его пить. Я хожу к проституткам — я буду продолжать к ним ходить. Как долго твой хороший послужной список будет оставаться хорошим? Как долго документ сможет вводить кого-то в заблуждение? Напротив, два человека станут плохими. Ты умрешь как плохой человек, но плохой человек по-прежнему будет жив. Сейчас люди, по крайней мере, скажут, что умер хороший человек. Они принесут тебе цветы… если бы ты был мной, они бы не принесли цветов. Ты не можешь быть на моем месте, а я не могу быть на твоем. Твоя идея о том, чтобы поменяться местами, происходит из твоей любви ко мне, и она хороша, но это против законов жизни.
Никто не может поменяться местами с другим. Никто не может жить или умереть вместо другого. Вы не можете знать за другого, вы также не можете обладать способностью видеть за другого.
Люди, которые хотели, чтобы у вас были верования, предложили вам смотреть глазами кого-то другого: «Смотрите глазами тиртханкар, смотрите глазами аватар». Поскольку вы им поверили, вы запутались в сетях. Тысячи учителей подняли столько шума, и последователи тысяч учителей подняли столько шума, создали такой огромный страх ада и такое жадное стремление к небесам… что постепенно, постепенно вы согласились с тем, что они говорят. И слова, сказанные ими всеми, создали внутри вас такой хаос, что путешествие вашей жизни будет сорвано прежде, чем сможет начаться.
Поэтому первое, что следует сделать разумному человеку, это попрощаться со всеми своими противоречивыми мыслями и решить: «Я не буду верить. Я хочу знать. Только когда я пойму сам, я смогу использовать слово „вера“. До этого для меня не может быть ничего похожего на веру. Это обман, это самообман. Я не могу обманывать себя и говорить, что знаю без знания, осознаю без осознания. Для меня невозможно слепо соглашаться».
Это не означает, что вы что-то отвергаете, — это просто означает, что вы держитесь в стороне как от принятия, так и от непринятия. Вы говорите: «Я ни согласен, ни не согласен. Я не говорю ни что Махавира ошибается, ни что он прав. Я просто говорю, что сам я не знаю того, что говорит Махавира, поэтому у меня нет права соглашаться или не соглашаться с ним. Как только я узнаю для себя, что он прав, я соглашусь. Если я узнаю, что сказанное им ошибочно, тогда я не соглашусь. Но пока я еще не знаю, поэтому — как я могу сказать „да“ или „нет“?»
