— О чем ты говоришь, Боб? — вскричал цирюльник.
— Дай же мне докончить, — нетерпеливо прервал его Боб, который вновь обрел обычное дыхание, словно вытащил его из каблуков сапог, — не мне решать, капитан, виновен он или нет. Только я знаю одно: если он получит двадцать ударов плетью, таких, какие получил я, он умрет, жена его останется вдовой, а дети — сиротами; я же однажды выдержал тридцать два удара. Правда, пришлось немного поболеть, но все-таки я жив.
— Спуститесь, Боб, — сказал мистер Стэнбоу со слезами на глазах.
Не сказав ни слова, Боб подчинился, и Дэвид занял его место. Два помощника начальника караула сняли с него рубашку и присутствующие при экзекуции, глядя на его белое хрупкое тело, в душе согласились с Бобом. Оказавшись невольным соучастником ареста несчастного, я не смог сдержаться и сделал шаг в сторону капитана. Заметив это и понимая, что я хочу сказать, мистер Стэнбоу знаком приказал мне оставаться на своем месте. Затем, повернувшись к помощникам начальника караула, сказал:
— Исполняйте свой долг.
Глубокое молчание последовало за этими словами. Плеть взметнулась и, падая, отпечатала девять своих ремней на плечах страдальца; второй удар также оставил девять следов; после третьего кровь каплями выступила на коже, после четвертого она хлынула струей и обрызгала стоящих близ помоста. Мы смотрели затаив дыхание.
— Довольно! — распорядился капитан.
Послышался общий вздох облегчения, в котором выделялось шумное дыхание Боба. Дэвиду развязали руки. Он не издал ни единого звука, но был бледен как смерть. Несчастный твердым шагом сошел с помоста и, повернувшись к капитану, промолвил:
— Спасибо, господин Стэнбоу. Я буду помнить о милосердии мщения.
— Вам надлежит помнить лишь о своем долге, друг мой, — ответствовал капитан.
— Я не матрос, — глухо возразил Дэвид, — а муж и отец. И Господь простит мне, что в этот час я не исполняю своих обязанностей мужа и отца, ибо в этом нет моей вины.
— Проводите наказанных на нижнюю палубу и пусть их осмотрит врач.
Боб предложил Дэвиду руку.
— Благодарю, мой честный друг, благодарю, — отказался Дэвид. — Я сойду сам.
И он спустился по трапу первой батареи тем же твердым шагом, каким сходил с помоста.
— Все это плохо кончится, — тихо сказал я мистеру Стэнбоу.
— Боюсь, что так, — согласился он и вполголоса добавил: — Повидайте этого беднягу, мистер Дэвис, и постарайтесь его утешить.
