Между тем с трибуны Мавзолея слабым голосом, задыхаясь и всхлипывая, перечислял высокие достоинства "безвременно ушедшего от нас" новый генсек Черненко. Много лет, еще с войны, он страдал эмфиземой легких, вдобавок был заядлым курильщиком. Поэтому легкие были самым слабым местом его сибирского организма. Не помню точно, то ли в своей речи на митинге, то ли накануне, выступая на Пленуме, Черненко обронил об Андропове фразу: "нам всем будет его не хватать". Увы, он и не предполагал сколь непродолжительными окажутся его страдания, вызванные "нехваткой Андропова". Осенью того же 1984г. служба личной охраны и кремлевские врачи вынудят Черненко отправиться в очередной отпуск в сырой холодный воздух горного санатория в Кисловодске. Там он окончательно сляжет. Через десять дней после ухода в отпуск врачи в экстренном порядке вывезут его обратно в Москву, но уже на носилках. Спустя несколько месяцев больничных мук, 13 марта 1985г. мертвое тело бедного генсека Черненко уложат в промерзшую землю рядом с тем, кого, как он надеялся, ему ещё долго будет не хватать.
Следом за Черненко заговорил низким голосом с чуть заметным белорусским акцентом корифей советской дипломатии, ставший при Андропове ещё и первым заместителем предсовмина СССР Громыко: "Жизненный путь Юрия Владимировича — яркий образец беззаветной преданности великому делу коммунизма. Он был верным сыном своего народа…". В марте 1985г., предварительно проводив в последний путь маршала Устинова, а вслед за ним и генсека Черненко, 76-летний Громыко по своему реальному политическому весу на момент окажется "номером 1" в составе Политбюро. Он использует этот шанс, чтобы выторговать себе пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР ценой продвижения в новые генсеки партийного прожектера и звонаря Горбачева. Сделка состоится, в чем Громыко будет горько каяться и за что будет казнить сам себя до своего последнего часа. "Это какой-то звонок, а не мужчина, к тому же злопамятный", — скажет он о своем выдвиженце. Оплеванным и униженным горбачевской кодлой умрет 2 июля 1989г. Андрей Андреевич Громыко, последний мининдел СССР высокой сталинской пробы, с великим трудом, почти уже из небытия, прошептав склонившемуся к его изголовью сыну прощальных два слова: "осторожнее…хорошо".
После Громыко к микрофонам подошел Малин, Герой Социалистического Труда, кузнец-штамповщик Московского автозавода им. И.А. Лихачева. Громко, не сбиваясь, он рассказал, что "вся жизнь Юрия Владимировича Андропова служит примером классового, подлинно ленинского подхода к решению важнейших общественных проблем". Затем над площадью забубнил старческий с хрипотцой голос 74-летнего маршала Устинова. С моего места не было видно, какую позицию он занимает на трибуне Мавзолея. Однако завтра на газетных снимках с похорон он располагался рядом по правую руку от Черненко, ясно обозначив тем самым свою роль главной опоры нового генсека. "Советские Вооруженные Силы, — бубнил Устинов, — склоняют свои, овеянные героической славой, боевые знамена пред гробом Юрия Владимировича Андропова — видного сына Коммунистической партии, пламенного советского патриота и интернационалиста, нашего боевого друга и товарища".
