Фэйт обняла ее, пока мы с Джастином стояли чуть позади, наблюдая за их общением. Фэйт, наконец, повернулась ко мне и сделала знак рукой. Мамины глаза расширились, и она неловко улыбнулась. Вероятно, она не ожидала меня увидеть, или вообще думала, что мы с ней больше никогда не встретимся. И я была чертовски уверена, что она никогда не думала о том, что встретится со своим единственным внуком, особенно после того, как я наотрез отказалась.
– Лекси, это ты?
– Да, мам.
– Что же ты там стоишь? Ты же знаешь, я умираю, подойди и обними меня, – разумеется, даже на смертном одре ей удалось заставить меня чувствовать себя три дюйма ростом и бесполезной. Несмотря на это, я подошла и обняла ее так быстро, как только было возможно.
Когда я отодвинулась, ее глаза переметнулись на что-то позади меня. Вернее, на кого-то.
– А это, должно быть, твой мальчик?
– Да, это мой сын, – с нажимом сказала я. Умирает она или нет, она только что унизила моего сына, сказав так. Твой мальчик. Попробуй, твой внук! Я была готова уйти.
Мой храбрый парень сделал шаг вперед и протянул ей руку.
– Я Джастин, – представился он.
Она мягко улыбнулась, не сделав ответный жест.
– Привет, Джастин, я – Рита. Думаю, ты можешь называть меня бабушкой.
– Я бы предпочел Рита, мэм, – ха! Выкуси, мама!
Она кивнула.
– Хорошо, я не настолько стара, чтобы быть бабушкой, – сказала женщина, которая угасала на наших глазах. Ладно, я думала, что у меня есть сердце, но это не так. Я чувствовала горечь и злость, и хотела побыстрее убраться отсюда.
Вероятно, почувствовав напряжение в комнате, вмешалась Фэйт.
– Итак, Рита, нам еще нужно заехать в несколько магазинов, если вам что-нибудь нужно, то я могу вам привезти в следующий раз? Журнал, еще что-нибудь?
– Ой, ты просто куколка. Я бы с удовольствием почитала что-нибудь, и немного мороженного, может быть. У них здесь только дешевое. О, и еще хорошенькую шелковую ночную рубашку. Видела, какие они здесь нелепые? Я не собираюсь умирать в этом, – она потянула за свою ночнушку и осуждающе посмотрела на нее.
Фэйт мягко засмеялась.
– Вы просто сумасшедшая женщина, скажу я вам. Хорошо, я соберу для вас вещи. Теперь мы заканчиваем визит, нам еще готовить обед.
– О, как замечательно, – она посмотрела на Джастина, пока мы еще не ушли, и спросила: – Так, сколько тебе лет, Джастин? Двенадцать или тринадцать?
– Пока, – я повернулась и ушла, по пути схватив Джастина за рубашку. То, что она даже не знает, сколько ему лет, было последней каплей. Не знать, сколько лет твоему единственному внуку. Умирает она или нет, это не хорошо. Я даже не притворялась.
