— Ну а все же? — настойчиво спросил Адриан.
Я вздохнула.
— Принцессам, может, и полагается любить и балы, и прочие дворцовые развлечения, — говоря это, я снова перевела взгляд куда-то в сад. — Но только не в том случае, когда этих принцесс недолюбливает королева. Тогда, чтобы не злить ее, принцесс начинает недолюбливать и весь двор, и тогда любые балы превращаются в пытку. Хочешь — верь, хочешь — нет, — тут я неожиданно улыбнулась, — но ты второй человек в моей жизни… — ну, не человек, но это не важно — который назвал меня красивой. Да и не могу сказать, что в Дионе мне приходилось много танцевать.
Секунду он смотрел на меня, а затем, к моему полному изумлению, шагнул назад и слегка поклонился мне:
— Ваше высочество, позвольте пригласить вас на танец.
Я растерянно вытаращилась на него, а когда ко мне вернулся дар речи, глупо спросила:
— Ты хочешь вернуться в зал?
— Я этого не говорил, — уточнил Адриан. — Мне кажется, музыка прекрасно слышна и здесь.
До меня снова донеслись звуки вальса, и тогда я наконец-то ожила и, не веря в происходящее, осторожно вложила свою ладонь в его. Вторую руку Адриан положил мне на талию, а я свою — на его плечо, и мы закружились в танце.
Все правильно, не нужно было возвращаться в зал. Адриан уверенно вел меня, так что я чувствовала себя совсем легкой и воздушной и действительно получала удовольствие от вальса. Вдобавок я все время ощущала нашу близость, и от этого любые мысли из головы просто вылетали. Впервые с нашего прощания в Оранморе он был так близко ко мне, и на меня снова нахлынули воспоминания того дня…
Должно быть, Адриан думал о том же, потому что в тот момент, когда музыка стихла и гости снова захлопали, он не отпустил меня, а продолжал прижимать к себе. Подняв голову, я натолкнулась на взгляд темно-серых глаз и окончательно позабыла обо всем на свете. И, думаю, он это понял.
В поцелуе я старалась выразить все свои чувства к нему. Эту любовь, доверие, преданность — все то, о чем я старалась не думать последние недели, поскольку была уверена, что потеряла Адриана навсегда. Но теперь…
— Корделия, — выдохнул он, когда мы наконец-то отстранились друг от друга. — Я…
В этот момент что-то изменилось. На первый взгляд ничего не произошло, но Адриан застыл и замолчал, прислушиваясь к чему-то. Я сама не услышала ничего, но ощутила, как из воздуха разом пропали вечерняя легкость и бальная праздность, он словно наполнился напряжением, и в подтверждение этого из зала донеслись крики, звон бьющегося стекла и изумленные восклицания. Мы с Адрианом переглянулись и оба устремились к дверям.
