— Например? — поинтересовался Кирилл, весь обратившись во внимание.
— Вы когда-нибудь слышали такие выражения вроде «запах наживы» или, например, «запах азарта»? На самом деле это не фигура речи и не просто образные выражения. Такие запахи действительно существуют. Есть запах славы, есть запах удачи. Особый аромат источают могущество и власть, неповторимый запах имеет надежда, ни с чем невозможно спутать запах веры. Возьмите любой из них, и на вас, простого журналиста, будут смотреть как на толстосума, проповедника или на эстрадную «звезду». Вы сможете изменить имидж, социальный статус одним движением руки. Достаточно лишь изменить свой запах. Несколько миллилитров особой смеси определённого состава — и вас все будут воспринимать, скажем, аристократом, хотя ни внешним видом, ни манерами вы даже отдалённо не будете на него походить. При помощи запахов в этом мире можно преобразить что угодно до неузнаваемости. Ведь свой запах есть у всего. Даже у света и тьмы.
— Звучит, как сказка, — вздохнул Кирилл.
«А ты — маленький колдун-затворник, корпящий над своими колбами и ретортами, — добавил он про себя. — Ничего, я найду, где ты прячешь свою алхимическую лабораторию, и секреты зелья, которое там варишь».
— Просто необычная реальность, — скромно ответил Мортон. — При правильном подборе запахов, человеческое обоняние вполне может обмануть все остальные органы чувств. Предлагаю небольшой эксперимент. Сейчас я предложу вам на суд одну запаховую комбинацию, а вы расскажете о своих ощущениях. Хотите?
— Давайте, — согласился Кирилл. Мортон быстро набрал нужный код на панели управления, и через пару секунд из ниши появилась тонкая серебристая трубочка. Откупорив её, Мортон протянул открытый край Кириллу.
— Всего один вдох.
Кирилл послушно потянул носом и удивлённо поднял брови. Содержимое трубочки почти не пахло, точнее сказать, запах был настолько тонким, что едва угадывался, и уж тем более нельзя было понять, чем пахнет. Взглянув на Мортона, он хотел было спросить, в чём вся соль этого аромата, но тут же озадаченно сдвинул брови. Комната посветлела, причём настолько, что если б Кирилл не был уверен, что не на миллиметр не сдвинулся с места, он решил бы, что его переместили в другую комнату. Тёмные дубовые панели стен обрели нежносалатовый оттенок, потолок стал как будто выше, и даже пейзаж за окном преобразился: вместо унылой равнины, посреди которой стоял дом Мортона, там теперь зеленели луга и голубело совершенно нетипичное для этой планеты небо. Да и сам хозяин дома стал другим. Его строгий костюм, выдержанный в тех же тёмных тонах, что и кабинет, обрёл золотистый оттенок, став цвета спелой пшеницы.
