Оказавшись на Западе, маэстро пребывал в образе гения в изгнании: страна, потеряв пророка, осиротела и терпит лишения. Призывает гения сжалиться над родиной и вернуться.
Неизвестный, бывало, рассказывал: «Однажды в душный летний вечер раздается звонок в дверь. Открываю. Андрей Вознесенский. Андрей с порога спрашивает: „Эрнст, когда ты вернешься?!“» У Эрнста имелись в запасе варианты: «Однажды в холодный зимний вечер… Евгений Евтушенко», «Однажды в тоскливый осенний вечер… Роберт Рождественский», «Однажды в теплый весенний вечер… Булат Окуджава».
* * *
Михаил Шварцман – гений-избранник.
Небеса выбрали нашего художника, чтобы через его искусство возвестить миру Божью весть. Весть спрятана в картинах-иературах. Картины-иературы – письмена Бога. Задание человечеству – расшифровать небесные ребусы, таящиеся в картинах художника. Чтобы обрести истину.
В момент, когда зритель расшифрует сообщение, мир будет спасен. Возможно, явится Мессия.
Шварцман – гений поневоле. Или по воле Божьей.
* * *
Образ гения у Владимира Янкилевского близок к образу Эрнста Неизвестного.
Та же идея масштабного высказывания. Что выражается в крупных (но незашкаливающих, как у Эрнста) размерах произведений. И в выборе значительных тем. Вот названия некоторых работ художника: «Экзистенциональные ящики», «Человек на фоне вечности», «Мгновения вечности», «Свет и тьма», «Анатомия души», «Атомная электростанция»…
Если Эрнст Неизвестный и Михаил Шварцман мыслили себя в компании Леонардо да Винчи и Данте Алигьери, то Янкилевский довольствуется Дмитрием Шостаковичем и Пабло Пикассо.
Янкилевский – страдающий гений. Творец со стигматами. Мир несправедлив к нему. По его словам, живет с «незаживающей раной в душе».
* * *
Эдик Штейнберг – малый гений. Художник пребывал всю жизнь в тени большего, чем он сам, гения – Казимира Малевича.
Образ художника-гения звучит эхом и в творчестве художника-примитивиста Леонида Пурыгина, который чувствовал себя не совсем уверенно в данном амплуа. И потому в каждом произведении, боясь, что зритель, не дай бог, забудет, напоминал, что данную картину написал Леня Пурыгин Гениальный из Нары.
Дмитрий Лион – гений-чудак. Не от мира сего. Изобретатель «медитативных лакун» делил свое время между творчеством и игрой в шахматы. Если находился в Москве, играл в шахматном клубе сада «Эрмитаж», если в Париже – в Люксембургском саду. Гений-чудак был рассеян и нерешителен в жизни. Лион обозначил свою гениальность и в одежде. Подруга связала ему берет а-ля Рембрандт, который маэстро никогда не снимал.
