Что же происходит на красной арене?
Бог тренирует Иакова, обучает боевым приемам. На будущее. Ибо Сам предсказал праотцу: «…И человеков одолевать будешь».
* * *
В картинах Рембрандта, Делакруа или того же Доре в борьбу вступает патриарх-силач. Западный человек ассоциирует «успех» Иакова с физической мощью: «Как арфу, он сжимал атлета…» Подобная трактовка немыслима в византийской традиции. На иконах и фресках Иаков в момент борения изображается таким же, как прочие святые, без каких-либо физических особенностей. А иной, вернее, единственный раз, как мы увидим ниже, и вовсе в образе малого дитяти. «Борьба» в православном каноне трактуется не как всамделишный бой или спортивный поединок, а как духовное событие. И подчас выглядит как долгожданная встреча. Или дружеское объятье (например, в «прориси фрески XIV века на потолке притвора церкви Успения на Волотовом поле»). Похожим образом встречаются Мария и Елизавета на полотнах мастеров итальянского Возрождения.
Самая удивительная и необычная или, скорее, необычайная версия борьбы Иакова с ангелом изображена на фреске XI века в Архангельском пределе Софийского собора в Киеве. Невиданной иконографии ангел, обликом подобный Богоматери, с крыльями вразлет, устремился (бредет) вперед. Патриарх размером если не с младенца, то с малого ребенка подпрыгнул вверх (вспрыгнул) и, ухватившись за… материнское? отеческое? РОДИТЕЛЬСКОЕ! плечо пришельца, прильнул по-детски к нему. Ангел вроде бы и не замечает Иакова. Но знает о его присутствии. И у одного, и у другого взгляд устремлен мимо друг друга – внутрь себя. Выражение лиц – медитативное. Сцена подобна ритуальному действию. Происходящий момент (свершение) создает матрицу – мифическую форму, которую предстоит заполнить собственной будущей действительностью потомкам патриарха. Фреска исполнена предельного внутреннего напряжения, экспрессии, статической динамики. И излучает мощную ауру.
* * *
И, наконец: «Деревья складками коры Мне говорят об ураганах…» – любимое с юных лет «Созерцание» Райнера Марии Рильке – «И я их сообщений странных Не в силах слышать средь нежданных Невзгод, в скитаньях постоянных, Один без друга и сестры…»
«…Как мелки с жизнью наши споры, Как крупно то, что против нас. Когда б мы поддались напору Стихии, ищущей простора, Мы выросли бы во сто раз. Все, что мы побеждаем, – малость, Нас унижает наш успех. Необычайность, небывалость Зовет борцов совсем не тех. Так Ангел Ветхого Завета Нашел соперника под стать. Как арфу, Он сжимал атлета, Которого любая жила Струною Ангелу служила, Чтоб схваткой гимн на нем сыграть. Кого тот Ангел победил, Тот правым, не гордясь собою, Выходит из такого боя В сознаньи и расцвете сил. Не станет он искать побед. Он ждет, чтоб высшее начало Его все чаще побеждало, Чтобы расти ему в ответ».
