. На основе сонета может быть создана более сложная форма (известна как «венок сонетов»), состоящая из пятнадцати сонетов – пронумерованных (1 – 14) и сонета-«ключа» (магистрала), задающего тему, которая находит развитие в четырнадцати пронумерованных сонетах, причем каждый по порядку открывается соответствующей строкой из магистрала и завершается следующей.
Венок сонетов (ВС) как особая форма в русской поэзии появляется в конце XIX века. Первым из них считается перевод из Франца Прешерна[85], получивший популярность особенно после включения в общие пособия[86] по стихотворной технике, а первым собственно русским ВС – сонеты Bс. Е. Чешихина на смерть М.Е. Салтыкова-Щедрина[87]. Но популярность венка сонетов начинается в начале XX века и связана с кругом Вяч. Иванова[88]. К настоящему моменту, по данным В. Тюкина, насчитывается около 700 опубликованных ВС. Русский венок сонетов оказал влияние и на литературу других народов бывшего СССР[89]. Эта исключительно сложная поэтическая форма, возникшая в Италии XIII века, становится объектом широкого подражания (во многих случаях не во всем согласного с так называемым Сиенским каноном), но, безусловно, показывающим отчетливое влияние перевода на развитие национальной культуры. Перевод в этом случае не становится находкой уже существующего в культуре готового эквивалента, а служит созданию принципиально нового – того, что позволило Иосифу Бродскому определить перевод как «перенос греческого портика на широту тундры». На этом пути имеются некоторые ограничения, обсуждение которых велось также и с теоретических позиций[90].
Итак, расцвет стихотворного, поэтического перевода в России не случайно совпал с концом Серебряного века русской поэзии. Более того, первыми блестящими представителями золотого века художественного перевода в России оказались последние представители Серебряного века русской поэзии: Ахматова, Пастернак, Цветаева, Кузмин, Мандельштам. По закону сохранения энергии, в данном случае творческой, эстетической и поэтической, она перетекла в переводческую, а позднее и в оригинальную.
Об особых случаях переводческой адекватности
(на материале русских переводов испанской поэзии)
Наша наука о переводе исходит из убеждения в принципиальной переводимости произведений художественной литературы на иные языки прежде всего потому, что перевод рассматривается не как «копия», а как интерпретация. В настоящее время, разумеется, существуют переводы, которые, по современным представлениям, являются адекватными. Однако в случае отсутствия
