Немая сцена длилась пару мгновений, после чего подушка из моих рук плавно легла на кровать, а клубок рук, ног и златовласых голов распался на три составляющих. Растрёпанных, полураздетых, слегка побитых, но довольных составляющих…
Трактирщица оглядела нас и устроенный небольшой погром ошалелым взглядом, шумно вздохнула и захохотала.
— Ну, сорванцы!.. — выдавила она сквозь смех. — Напугали!.. Я уж думала, на вас напали…
— Да мы сами на кого угодно напасть можем, — усмехнулся Данька.
— Посмотрела бы я на тех самоубийц… — хихикнула Манька.
— Мы сейчас всё уберём! — пообещал я, ковыряя ногой пол и спрятав руки за спину.
Чёрт! Крылья!.. Я осторожно скосил глаза — крылья аккуратно лежали своеобразным плащом. Так же осторожно взглянул на трактирщицу — кажется, она и приняла их за плащ. Тем лучше.
— Спускайтесь, я вам завтрак приготовлю… — сказала тётка и вышла, прикрыв двери.
Оглядев друг друга, и представив эту картинку со стороны, мы дружно заржали. Обожаю своих друзей!
Спустились минут через десять, в темпе убрав бардак и собравшись. Сели за стол, указанный трактирщицей. Я глянул в окно — дождь лил уже не так сильно, как ночью, но всё ещё не спешил прекращаться. Увидев несущую поднос женщину, мы, не сговариваясь, подскочили и помогли всё расставить на столе. Хозяйка корчмы села вместе с нами. Некоторое время я молча давился компотом (почему каждая вторая пытается меня напоить этой пакостью?!) и ел гречку с мелко нарезанными кусочками мяса.
Когда мы утолили голод, рыжая трактирщица окинула нас четверых задумчивым взглядом и предложила:
— Переждёте дождь? Зарядил ведь дня на три…
Друзья и брат молча уставились на меня. Я смотрел в сторону, барабаня пальцами по столу. Никому не хотелось куда-то тащиться в дождь… Даже мне. Но главной мотивацией для того, чтобы остаться, являлась рана Апокалипсиса. В дождь она начинала болеть гораздо сильнее.
— Я не могу медлить, — ответил, по-прежнему глядя в сторону.
— Разве мы куда-то спешим? — осторожно поинтересовался Маньяк и тут же схлопотал от Апокалипсиса подзатыльник.
— Да, — произнёс я. — Причины нашей спешки зовут Таэш и Феникс. Хотя вас, зараз белобрысых, я бы домой отправил, а не тащил в это путешествие!
— Размечтался! — хором отозвались двойняшки.
— За Фениксом я и в Ад пешком пойду! — заявил Маньяк. — Или ты забыл, чем я ему обязан?!
— А что за Таэш? — повторила свой недавний вопрос Манька.
Я промолчал.
— Это такое… милое маленькое тёмное чудовище, — отозвался брат. — Лет около четырнадцати, характер ещё хуже, чем у Ирдеса, шебутное, наглое, самоуверенное и с шуточками в духе нашего Крылатого. Но если вовремя гладить, чесать за ушком и делиться сладостями — будет ручное, как котёнок. Короче, вроде малого, только девочка.
