Так же, как жгли мой дом. Как уничтожали всё, что я любил… Как лгали и наговаривали на нас те, кто боялся… Настоящее зло — это серое быдло. Хуже Хаоса…
Нас действительно даже не окликнули, когда мы уходил. Тишина стояла пока мы поднимались по лестнице. И голоса послышались только тогда, когда мы все скрылись из виду.
— Ну, малой… — сказал у порога комнаты брат. — Нам драпать придётся с утра пораньше, пока никто не видит. А то ведь не отпустят.
— Улетим, — пожал плечами я, скидывая плащ, ботинки и забираясь на свою кровать. Надо ещё как-то заставить себя раздеться, чем сейчас и займусь… хватит уже в одежде спать.
Кроватей в комнате было только три, но Ван собирался расположиться на полу, ради чего раздобыл себе матрац, даже без клопов и блох.
— Я в отключку, — сонно сообщил в пространство я. — Весёлых кошмаров…
— И тебе не скучать, — сообщили Маньяки. — Увидь во сне нас!
— Упаси Небо от таких снов! — отмахнулся я, укрываясь и больше не слушая разговоров.
Сквозь подступивший сон услышал, как открылась дверь, громкий возглас и сердитое шиканье…
— Уже спит… устал… — голос брата.
— Ну вы даёте!.. — восторженный шёпот. — Оставайтесь завтра… дождь…
Дальнейшее слилось в непонятные звуки, заглушаемые шумом ливня…
…Темно. Я бежал, стараясь не упасть, едва угадывая очертания деревьев в этой темени. Почему ничего не видно, когда у меня прекрасное зрение, как у любого тёмного?
Лесная поляна, залитая серебристым, лунным светом заставила меня остановиться. Бледные лучи лунного света резали на полосы густой мрак, но кое-где так и не могли достигнуть земли. Что-то потянуло меня вперёд, к самому сердцу липкого, пугающего даже меня мрака.
Полотно зеркала возникло на самой границе меж лучами серебристого лунного света и клубящимся мраком. Тонкое, зыбкое, почти нереальное как прозрачное стекло… И я в нём не отражался. Тёмная фигурка медленно обрела свои очертания… Антрацитовые звёзды глаз смотрели с болью. Тонко очерченные губы шевельнулись, что-то беззвучно прошептав, она протянула ко мне руку… Я угадал своё имя по губам… Отчаянье на её прекрасном лице…
Попытавшись коснуться её руки, я натолкнулся на стену. Её роскошные волосы были тщательно собранны в тяжёлую косу. Тонкий чешуйчатый ритуальный доспех изрядно потрёпан, кое-где даже порван, а под глазами залегли чернильные тени. Она коснулась лбом невидимой стены с той стороны и по её белой щеке скатилась одинокая слезинка…
— Таэш… Таэш, не плачь… — она не слышала, и я со всей силы ударил в невидимую стену кулаком, а потом плечом, стараясь пробить этот демонов барьер! — Я найду тебя! Слышишь, богиня?! Я обязательно найду тебя!..
