— Зачем слышать о музыканте? — поинтересовался я. — Когда слушать нужно музыку…
И сыграл короткую, печальную до боли, мелодию. Она называлась "Прощание с мечтой". Человек замер, судорожно сжав кулаки. Отстал.
— Сын моего главного конкурента, — поведала рыжая трактирщица.
Как бы они тебе потом корчму не подожгли, тётя…
Люди — народ любопытный. Как и тёмные, и светлые, и прочие… Только люди — народ ещё и многочисленный, в отличии от всех остальных. К вечеру, после того как нас, кроме обещанного ужина который только предстоял, накормили обедом, выделив на четверых довольно просторную комнату, в зале собралось едва ли не всё село.
Увидев количество набившихся к вечеру в зал людей, я нервно усмехнулся, надел чёрную рубашку, распустил волосы, прикрыл плащом крылья. Обещал — надо выполнять. Уж очень не хочется пока что светить наши камешки, а платить надо.
— Нда-а… — тихо протянул Ван, не выходя из тени на лестнице и глядя на зал внизу. — Ты как всегда… Где ты, там тихо не бывает…
— Да успокойся ты, — отмахнулся я. — Сам всё сделаю. Тебя представлять или сегодня только я в центре внимания?
— Только ты, — сообщил эльф. — Я в тени побуду.
Кивнув, я осторожно выглянул, вздохнул и попросил:
— Ты только рядом будь, лады? Это всё-таки не наш мир…
Не наш и я боюсь ошибиться. А моя ошибка может всем нам дорого стоить.
— Да куда я от тебя денусь-то, братишка? — ободряюще улыбнулся клыкастый эльф, и на душе сразу стало легко, а надежда, что всё будет как надо, превратилась в уверенность.
— Да и мы от вас никуда не денемся, — добавил Данька.
— Прикроем, если что, — подтвердила Манька.
Ну, с Маньяками совсем не страшно! Можно начинать бояться за этот мир!
Когда мы спустились вниз с гитарами, набившийся сегодня в корчму народ немного притих. Мы с Ваном прошлись меж столиков походкой царей и владык, под ноги которым мир стелется сам. Следом, опасно зыркая по сторонам, скользнули наши Тени.
Я самым наглым образом уселся прямо на барную стойку, брат расположился рядом, а Маньяки немного ниже по бокам от нас. Струны на гитаре, давно готовой к долгой игре, прозвучали коротким перебором, но я прихлопнул их рукой и обратился к залу:
— Люди зовут меня Иллэтэ, что означает Крылатый. Я иду издалека, и уйду ещё дальше. Мне довелось услышать много разных песен и спеть не меньше. Но сначала… скажите, есть ли среди вас тот, кто сможет спеть мне?
— Я могу, — тут же отозвались из зала и вперёд протолкался давешний пижон, который сын главного соперника приютившей нас женщины. В руках у него была лютня.
