— Не торопись, — негромко отозвался я, продолжая думать. — Нам нечем заплатить за вход.
— Бичиганы императорских кровей, — хмыкнул Данька.
— Сам бомжара белобрысая, — мгновенно отозвался Ван.
— От блондинки слышу, — как обычно передразнил Маньяк.
— А в рожу?..
— Кажется, придумал, — прервал я эту привычную перебранку. — Ван, доставай гитару и вешай её на ремень за спину, будто только так и таскаешь.
Достав свою чёрную красавицу, я расположил её за спиной так, чтобы не травмировать лишний раз крылья. Ещё немного подумав, снял гитару, скинул плащ, который уже изрядно надоел. Снял куртку, разгрузку.
— Апокалипсис, наложи мне "ледышку" на спину, — попросил я. — Ту, что посильнее.
Брат прошипел что-то злое, но подошёл и сделал так, что я практически перестал чувствовать часть спины. На всякий случай сев на землю, чтобы не упасть, я схватился руками за крылья и начал убирать их обратно в спину. Боль пришла не сразу. Сначала всю рубашку на спине залило кровью из возникших разрезов. Подвывая от боли и отчаянно матерясь, я всё-таки убрал крылья полностью, оставив там, где были их основания две рваные раны. Когда золотые лужи перед глазами перестали мешать обзору, я увидел светлого… он стоял, обхватив себя руками так, будто сам чувствовал нестерпимую боль. Белый до серости, сжав зубы с такой силой, что не сразу смог их разжать, прошипел:
— Больше никогда так не делай.
— Закрывайся тщательней, идиот… — выдохнул в ответ я.
— Сам такой, — мрачно сказал брат, подходя и накладывая самые сильные "заживалки" на раны.
— Ребята, у вас что — одна душа? — тихо спросил Таэш, подходя поближе.
— Не совсем, но вроде того, — переглянувшись, в голос выдали мы.
— Вы сумасшедшие… — только и смогла выдохнуть богиня. — Как только живы оба?..
— А если бы я ему свою душу не отдал, мы бы оба сдохли, — огрызнулся Ван. — Он и так у меня на руках чуть не умер. Смерть ещё одного брата я бы не пережил.
Таэш поглядела на отступившего в сторону и зло отвернувшегося светлого. И было в её взгляде что-то мне не очень понятное. Непонятное мне-подростку. Но очень хорошо расшифрованное мной-владыкой. Сжав зубы, я отвернулся. Она моя! Моя!.. Но нельзя. Нельзя даже думать об этом, смотреть в её сторону! Она может погибнуть от одного моего взгляда. Моё хрупкое чудо, которое я не могу взять в руки, не разрушив. Моё…
Достав сумку, я вытащил запасную рубашку, снял заляпанную кровью.
— Малой, погоди! — в голос воскликнули близнецы, что-то доставая из своих рюкзаков и резво подскочив поближе.
