— Что? — Мейси, или Марси, наклоняется к ней.
— Ты заметила это лицо?
— Лицо?
— Этого мужчину!
— Какого мужчину?
— Вон там. — Кэрис указывает в ту сторону, где она видела незнакомца, но ее ладонь дрожит, и Мейси, или Марси, протягивает руку, чтобы успокоить девушку. — Он пялился на меня.
— Наверное, потому что ты великолепна, — говорит она, потянув Кэрис обратно к танцполу, но та высвобождается.
— Нет. Это не…
— Ты великолепна, — повторяет незнакомка.
— Нет… Этот мужчина…
Потеряв к ней интерес, Мейси, или Марси, развернувшись, присоединяется к девушке с огромными очками, а Кэрис ползет к лестнице, высматривая того человека, который так задумчиво на нее глядел, что ей стало стыдно за свое состояние. Его нигде не видно.
Кэрис переезжает по Ротации на Воеводу 18, в этот раз практически без суеты, которую она устраивала во время предыдущих переводов: без слез и объятий с друзьями, троюродными родственниками или соседями, без обещаний оставаться на связи, навещать и т. п. Девушка просто собирает сумки и летит на реактивном самолете вертикального взлета в северные пределы Европии, спрятав Лайку от холода в своем новом полушубке.
Она выходит из гибрида и вдыхает ледяной воздух, от каждого вздоха на слизистой ее горла и легких образуются льдинки. Здесь чертовски холодно. Ей лучше выучить пару местных ругательств. Она приезжает в свою новую квартиру, просторное белое пространство внутри полуразрушенной бывшей фабрики, с рамками для чипов на всю стену, которые она сразу оставляет пустыми. Свое плетеное кресло Кэрис отправила на север, и, когда его привезут, она поставит его напротив камина в центре гостиной.
Каждое утро Кэрис выгуливает Лайку, а каждую ночь кормит его яичницей с подобием подливки. Насытившись, пес вытягивается рядом с ней возле камина. Он сильно поправился, и его впалые бока округлились, но после ужина собака становится еще круглее. Кэрис уже не пытается готовить сама, она охотно заказывает еду из ресторанов Ротации — в частности из тех, где есть доставка.
Кэрис впервые переехала куда-то, не выучив местного языка. Она прибыла, когда уже стемнело, и с сожалением поняла, что не подумала об этом раньше, что ей стоит запланировать пару занятий, чтобы наверстать упущенное. С запозданием девушка приходит в восторг от одинакового происхождения скандинавских языков, понимая, что с легкостью может выучить все три, а потом, возможно, и романо-германские. Она вспоминает плакат в языковой лаборатории на прошлом Воеводе: «Выучив пять языков, ты сможешь говорить с 78 % населения Земли».
