— Ну же, давай уйдем отсюда и отыщем местечко, где бы нам поесть.
— Мы сорвем церемонию.
— Он бы этого хотел. Ты видишь Макса хоть в чем-то здесь?
— Нет. Только в лице его младшего брата, стоящего напротив.
— Его тут нет, Кэрис. Тут нет ничего от Макса.
Она колеблется.
— Они в любом случае подходят к концу. Мы помянем его по-своему. Так, чтобы это было достойно его.
Она секунду ждет, перед тем как, соскользнув со скамьи, с опущенной головой и Лайкой в руках направиться к выходу в задней части зала. Пока она уходит, мужчина в задних рядах поднимает руку, пытаясь привлечь ее внимание, но она не хочет, чтобы кто-то обращался к ней, не сейчас и вообще никогда.
Не теперь, когда его больше нет.
Благодаря очарованию Лю им удается сесть за столик в ресторане Ротации даже с собакой. Он волшебным образом выпросил у одной из официанток миску с какими-то объедками и поставил их на пол, где Лайка с жадностью все съел.
— Постарайся его кормить, — мягко говорит Лю, и Кэрис вспыхивает раздражением:
— Я могу позаботиться о своей собаке.
— Не уверен, что ты о себе можешь позаботиться, дорогая, только и всего. Даже если ты не голодна, собаке все равно нужно есть.
Она смотрит, как Лайка, измученный жаждой, пьет воду, и ее охватывает чувство вины.
— О господи! Мне нельзя никого доверять. Я убиваю все, что люблю.
— Ш-ш-ш, — говорит Лю, вкладывая меню ей в руки.
— Я для него как удавка.
— Лайка — собака-спасатель. Ему это нравится, и ты ему нужна.
— Я не могу… — Она смотрит невидящим взглядом в меню.
— Знаешь, — говорит Лю, — действительно тяжело мыслить логично и справляться с большими чувствами, когда ты ничего не ел. Ну же, заказывай.
Кэрис подчиняется и просит принести порцию спагетти. Она протягивает руку к сканеру чипов, для чего ей приходится засучить рукав потрепанной толстовки Макса и открыть запястье.
— Принесите ей еще чесночных гренок. — Кэрис пытается протестовать, но Лю отмахивается от ее возражений. — Углеводы помогают. Это наука. Теперь, — говорит он, — поделись со мной своим любимым воспоминанием о Максе. Знакомой тебе комичной ситуацией, которая характеризует этого прекрасного парня.
Она удивленно смотрит на него.
— Ты думала, я позволю тебе хандрить? — Он трясет головой. — С тем, что произошло там, наверху, покончено. Мы должны продвинуться вперед, почтив его память, а не убивать себя чувством вины и печалью за то, что могло бы случиться.
— Тебе легко говорить, — шепчет она.
