Обуреваемая новыми, незнакомыми ощущениями, она едва не задохнулась и не очень уверенно прижалась к нему, надеясь на передышку, но куда там… Он только крепче обнял ее и накинулся на ее губы еще яростнее.
– Как сладко, – выдохнул он. – Сладкий мед… Моя… Вся моя…
– Подождите, – произнесла она, встревожившись. – Отпустите меня.
Он тихо рассмеялся.
– Я никогда вас не отпущу. Теперь вы принадлежите мне… Или, во всяком случае, скоро будете. В темноте я возьму вас всю без остатка, вы сами для себя станете чужой…
Бушующее пламя чувств не помешало ей ощутить укол негодования. В ее планы не входило забыть себя ради какого-то мужчины. И он не имел права считать подобное само собой разумеющимся.
– Думаю, я все же оставлю себя самой себе, – смогла ответить она, хоть говорить было совсем не просто.
Ответом ей был раскат смеха. Силы оставили Венецию.
– Это вы сейчас так думаете, – прошептал он. – Но, когда станет темно и я прижму ваше обнаженное тело к своему, чтобы мы слились воедино, вот тогда вы станете моей, полностью моей. И возражений я не потерплю.
Не давая ей возможности ответить, он снова поцеловал ее, и на какое-то время чувственное удовольствие, нахлынувшее на нее, не оставило места для мыслей. Возникнут ли у нее когда-нибудь иные желания, кроме жажды снова отдаться подобным чувствам?
Но ее истинная сущность не будет предана. Она – сама интеллигентность, думающая личность и никогда не отдаст себя человеку, который не понимает этого.
– Нет, – выдохнула она, начиная вырываться. – Отпустите меня.
– Отпустить? Никогда.
– Ну уж нет!
Собрав все силы, она сумела освободиться ровно настолько, чтобы спрыгнуть с сиденья и броситься на противоположное.
Он ринулся было за ней, но вдруг замер, впившись в ее лицо изумленным взглядом. В его глазах читался немой вопрос.
С ужасом она поняла, что произошло. Он сорвал с нее фату, но, ослепленный пылкой страстью, даже не посмотрел ей в лицо. Он видел только ее губы, целовал их слишком исступленно, чтобы замечать что-либо иное.
Но сейчас все изменилось. Он узрел ее лицо, и обман открылся ему задолго до того, как она планировала.
– Какого черта? Что вы здесь делаете? – громогласно взревел он.
Все мысли в ее голове куда-то разом исчезли. В конце концов, что тут было говорить?
– Вы меня слышите, сударыня? Что вы делаете здесь в платье моей жены? И где моя жена? Что вы с ней сделали? Отвечайте!
Венеция посмотрела на него, пытаясь не выказать страха.
– Если вы имеете в виду мисс Венмор…
