– Ладно, – Андрюхин разъединяется, а я приступаю к прослушиванию.
Действительно механический, неживой голос. Я с трудом удерживаю внимание на том, что он говорит. Какие-то графы, баронеты, дипломатические ноты, походы, дуэли, квесты… К чертям.
Засыпая, думаю о Насте. А ведь мог бы сейчас… Валенок.
Жму кнопку дверного звонка. Раз, другой. На часах десять утра, неужели до сих пор спит. Делаю минутный перерыв и звоню опять. Безрезультатно. На всякий случай стучу кулаком в дверь. Она внезапно поддаётся – между косяком и дверным каркасом образуется щель. У меня появляется дурное предчувствие, хотя Настя, возможно, специально отперла замки к моему приходу, а сама сейчас в ванной.
– Настя, к тебе гость, – кричу я с порога. Ответа нет. Я толкаю дверь и вхожу.
Настя лежит на полу ничком, в двух шагах от входа. Я падаю перед ней на колени, хватаю за руку.
Настя мертва. Под головой натекло красным. Холод от её руки прошибает меня насквозь.
Поднимаюсь и на ватных ногах бреду в спальню. Меня шатает, хватаюсь за дверной косяк, чтобы не упасть.
В спальне разгром. Развороченный компьютер, вырванные провода, осколки разбитого монитора на полу.
Спиной по стене сползаю на пол. Меня мутит. Это я её убил. Я. Останься я у неё на ночь, она была бы жива. Валенок. Проклятый Валенок.
Усилием воли достаю мобильник. Звоню шефу. Через час в квартире уже уйма народу.
– Смерть наступила часов семь-восемь назад, – говорит кто-то. Наверное, доктор. – Точнее покажет экспертиза. Обширная гематома в области виска, похоже на сильный удар, нанесённый тупым предметом. Да, вне всяких сомнений, убийство.
Не помню, как добираюсь домой. В голове путаные обрывки мыслей, лишь одна связная – та, что убийца я. «Спаситель хренов, – стреляет она в висок. – Доверься мне, я тебя вытащу. И тебя вытащу. И тебя. Вытащил. На тот свет».
Усилием воли беру себя в руки. О том, что у Насти третья ступень, никто не знал, кроме меня и шефа. Ах, да, знал ещё император. Он же товарищ Сталин. Но он не знал остального, не мог знать. Насти не было в сети меньше суток. Мало ли почему, сотня возможных причин. Получается…
Додумать не даёт телефонный звонок. Снимаю трубку.
– Привет, это Артём. Ты просил позвонить, помнишь?
С трудом переключаюсь и соображаю, что Артём – это бывший инкогнито из реабилитационного центра. Я обещал ему показать, как мы работаем. Вот и прекрасный случай показать. На примере, работник хренов.
– Здравствуй, Артём, – говорю я устало. – Тебя выписали? Ты где сейчас?
