Было решение, что, поскольку петух был предпочтен другим символам, мы должны ответить на этот выбор, в соответствии с нашим обычаем, дав церкви какое-нибудь подходящее подношение в ответ. И этим подношением стал церковный колокол, на который мальчик из хора собрал деньги. У вас не было колокола, когда ваша церковь впервые была освящена. Птица стояла наверху, но не могла произнести вслух свое предупреждение, как ее прототип произнес его Св. Петру. И вот мы дали ей голос, и ваш колокол сегодня подает голос — как и вчера на вечерней молитве. И мы рады видеть, что тот, кто выбрал одно, заставляет другое говорить день за днем. Так тому и надлежит быть.
Ты полагаешь, у нас здесь свои причуды? Да, вероятно, так оно и есть; и все-таки вы были благодарны этому колоколу, разве нет, друг мой?
Да, действительно. И я благодарю вас за ваше доброе послание. Можно ли мне спросить, как ваше имя?
Астриэль, который покидает тебя со своим благословением.[3]
Вторник, 9 октября 1913 г.
Мы рады новой возможности побеседовать с тобой. Никогда не воображай себе, будто мы затрудняемся приходом в земную сферу, потому что привилегия уравновешивает это, и даже более того.
Возможно, если мы попытаемся просветить тебя относительно химии небесных тел, это может быть одновременно интересно и полезно для тебя. Мы подразумеваем не физический аспект науки, как его понимают современные ученые-астрономы, но более глубокое знание об их строении.
Каждая звезда, как ты знаешь, есть сама центр системы, которая заключает в себя не только планеты, вращающиеся вокруг нее, но также и частицы материи, которые заполняют эту систему. Они слишком возвышенны, чтобы быть опознанными какой бы то ни было естественной наукой, доступной тем, кто обитает в физических телах и в своих исследованиях принужден пользоваться и материальными инструментами, и материальными мозгами.
Эти частицы — нечто среднее между чисто материальным и духовным, и могут быть использованы как в физических, так и в духовных структурах. Это как два уровня одной прогрессирующей структуры, и действуют, и откликаются на действие друг друга, подобно солнцу и его планете.
Гравитация приложима к этим частицам также с обеих сторон, и именно посредством этой силы — как мы назовем ее, поскольку это название вам знакомо, хотя все-таки плохо понято, — мы сцепляем эти частицы воедино и бываем способны время от времени так облечь наши духовные тела, чтобы сделаться видимыми для фотографической пластинки, а иногда и для человеческого глаза. Но мы делаем и нечто большее, чем это, и в более широких размерах. Не будь этих частиц, всё пространство было бы темным, никакой свет не мог бы передаваться от планеты, солнца или звезды к Земле; ведь именно из-за отражения и преломления в них лучи становятся видимы. Не могли бы они и передаваться, поскольку их передача и прохождение зависит от других элементов, о которых мы не скажем ничего больше, кроме следующего: это лучи света и не так называемые световые волны, которые видимы для человеческого глаза, но действие их на эти мельчайшие частицы, которые, при столкновении с ними этих лучей, становятся видимыми как волны.
