Один за другим все мы собрались и затем услышали, как полилась музыка, которая словно нахлынула на нас и объединила всё великое множество в одну огромную семью. Потом мы увидели, как возник крест из яркого света. Он, казалось, лежал на склоне громадной горы, граничившей с равниной, и на наших глазах начал разлетаться яркими искрами. Мы постепенно начали понимать, что перед нами большая группа Ангелов высших сфер, которые стояли на горе, сложив собой крест; и повсюду вокруг них пылало золотое зарево, которое мы чувствовали даже на расстоянии, — теплое дыхание любви.
Постепенно они становились более различимы для нашего зрения, так как четче проявились в этом более низком для них окружении, и затем мы увидели стоявшее на площадке, где сходились рукава креста, большее по размерам Существо. Мы как будто все разом узнали Его. Это было Явление Христа в том, что ты знаешь как Форму Присутствия.
Он стоял там в молчании м неподвижности долгое время, а затем воздел высоко правую руку и мы увидели, как колонна света опускается на нее. Колонна была своего рода тропой, и на ней мы увидели еще одну нисходящую группу. Сойдя на вознесенную вверх ладонь, они остановились и стояли неподвижно, скрестив руки на груди и склонив головы. Затем рука медленно двинулась, описывая круг и опустилась вниз, и пальцы оказались направлены к равнине, и мы увидели, как колонна протянулась к нам через небо, пока не соединила Мостом пространство между горой и равниной. Конец ее опёрся на множество людей, собравшихся тут.
По этой колонне группа приближалась к нам, пока не стала видимой, и теперь парила над нами. Тогда все они простерли руки к горе и мягко зазвучали их голоса, певшие гимн поклонения Тому, Кто стоял там. И так прекрасно и свято это было, что сначала мы замерли в благоговейном молчании. Но вскоре тоже подхватили их слова и стали кто декламировать, кто петь вместе с ними; в этом, очевидно, и состояла цель их прихода к нам. И пока мы пели, между горой и нами поднялась легкая голубоватая дымка, оказавшая на всех необычайное действие. Она, словно линза телескопа, приблизила к нам Его видение настолько, что мы могли рассмотреть выражение Его лица. Так же она подействовала и на фигуры тех, кто стоял ниже Его. Но наши глаза были недостаточно зоркими, чтобы отчетливо видеть их, но зато мы видели Его милостивое лицо и облик. Я не в силах описать это впечатление. Это было соединение любви и жалости, радости и величия, и я почувствовала, что жизнь — очень священная вещь, если соединила Его и нас едиными узами. Думаю, все остальные тоже чувствовали что-то подобное, но мы не разговаривали друг с другом, поскольку всё наше внимание было захвачено лицезрением Его образа.
