— Не ори. — Костя встал, оправил гимнастерку.
— На сцену! — Брестель сегодня за старшего, боится, как бы оплошки не вышло.
Костя, опустив глаза, поплелся на сцену. Проходя мимо оркестровой ямы, услышал:
— Привет, Констанц! — Володькин голос.
Костя кивнул и, запнувшись на ступеньках, влез на сцену. И встал возле кулис, чтоб особо не отсвечивать.
Глядя в бумажку, он пробубнил положенное. Последнюю фразу: «Прошу строго наказать подсудимых порочащих честь Советской Армии», — он пробормотал так тихо, что председатель суда заставил повторить:
— Громче!
Когда Костя спустился со сцены в зал, Амиран подморгнул ему:
— Здарово, Масква! Я думал, тэбя нэт.
Хрупенькая адвокатесса проверещала, что подсудимые молодые, а матери их ждут, она просит суд о снисхождении и считает три и два достаточными сроками наказания. Личико адвокатессы было маленькое и морщинистое. Садясь на место, она взглянула на часы и нетерпеливо забарабанила пальчиком по столу.
В последнем слове Амиран попросил себе лагерь, а Володька в последний момент решил не портить биографию, и если можно, то лучше дисбат. Дисбат не судимость. Просто продлили человеку службу. Задерживается как бы.
Амиран знал, что делал, когда лагерь просил. Хотя сидеть теперь ему в Сибири, а не у себя в Кутаиси, как в прошлый раз, где он весь срок машины швейные налаживал в женской зоне.
В перерыве подсудимым разрешили покурить прямо здесь, в оркестровой яме. Подошли Сашка Куник, Миша Попов. Поболтали. Отошли. Володька Соболев высмотрел Костю и поманил:
— Констанц, выручи денежкой.
Костя набух краснотой, вывернул карманы.
— Нету денег. Понимаешь? Нет.
Володька усмехнулся, сплюнул не по-своему.
Амиран удивленно покачал головой:
— Эх, Масква, Масква… Нэ успел я тэбэ галаву разбить.
После перерыва Амирану дали три года лагеря, а Володьке, как просил, два года дисбата.
* * *
У КПП Валерка Бурмистров обнюхивал припозднившихся.
— Зажрать успел! — с радостным удивлением отметил Валерка, внюхиваясь в кружку, после того как туда дыхнул подозреваемый. Не вынимая носа из кружки, протянул Косте руку. — Кто же так зажирает, чучело? Ванилин? Это фуфло, а не зажорка. Скажи, земель? Ты сам-то чем заедаешь?
— Ну, салол… — поежился Костя.
— Понял? — Валерка поднял указательный палец вверх. — Салол. В КПЗ! — кивнул он караульному. Тот с готовностью потянул «ванильного» за рукав.
— Валер, отпусти, — пробасил «ванильный».
— Не Валер, а товарищ старший сержант. Нажрались, суки, а зажрать толком не научились. В КПЗ.
