Жертвоприношение [Гнездо ворона] | страница 35

Кейн сумел кое-как добраться до места, где узкая тропа чуть-чуть расширялась, а может, его коварно обманывало слабеющее сознание… Не в силах ответить на этот вопрос, Кейн повалился на мокрые камни.

Он почти лишился чувств. Его истощенное тело нуждалось в воздухе, но мускулы были слишком слабы, чтобы Кейн мог глубоко дышать. Он дрожал. Его потное тело сотрясали судороги.

Кейн пытался удержать ускользающее сознание. Головокружение было мучительным. Край обрыва, на котором он лежал, наклонился, закачался и расступился…

А потом расступились скалы.

Камни стали прозрачными — словно брильянты самой чистой воды.

И горы раскрылись перед Кейном.

И Кейн заглянул в их недра.

Он увидел сокровища гор, сокрытые в каменных склепах: жилы золота и серебра, необработанные драгоценные камни, зарытые короны и сундуки с монетами — и грозных стражей, охраняющих все это.

Его взору предстали гробницы, где забытые скелеты рассыпались в прах, и затерянные могилы, в которых беспокойно ворочались чьи-то останки. Их выеденные червями глазницы пылали голубым огнем.

Он увидел непогребенных утопленников в глубинах Котраса; тех, чьи жизни похитила бешеная река; тех, кто сам бросился в ее воды в напрасной жажде забвения; тех, кого сбросили в ее пучину, чтобы скрыть убийства, — раскиданные течением побелевшие кости и черепа, поросшие водорослями, ставшие прибежищем для рыб и других водяных созданий.

Кейн разглядел подземные коридоры; те, что еще только выдалбливали, и те, что давно засыпали; те, что искали и не нашли, и те, которых боялись, но не могли не прийти в них. А потом он закрыл глаза и заплакал.

Когда же Кейн снова открыл их, то увидел гроты глубоко под землей и обитающих в них слепых существ, возведенные там города-твердыни, где никогда не засияет свет, и уродливые лица, таращившиеся из приоткрытых окошек в башнях, куда не вела ни одна дверь.

Он заглянул в черное пламя бездн, где рыли ходы гигантские черви, стремившиеся к жару ада; а потом эти твари метались и кружились, словно гигантские мотыльки, пока их «опаленные крылья» не слабели и они не тонули в огненном море.

Перед ним предстали твари гор, выползающие из своих нор на охоту при свете луны Повелителя Демонов. Огромные раскормленные жабы скакали во тьме, высовывая из разверстой пасти жадный язык и сверкая клыками, источающими яд.

Пустые дома обещали приют и отдых, но они вовсе не были необитаемы. Чудовища с горящими глазами, похожие на людей, передвигались на волосатых конечностях и скалили волчьи клыки. Хромые великаны, жуткие обезьяны с золотыми зубами и длинными когтями — одни волосатые, как медведи, другие скользкие, как змеи, звериное потомство тех, что когда-то первыми приняли человеческий облик. Из ям показывались голые создания, утратившие всякое сходство с людьми, — кучки грязных мужчин, женщин и плачущих детей; и все же они были не так отвратительны, как голод, выманивший их из укрытия.