– Ну, вот теперь, когда все в сборе, прошу к столу, – и тетя Дженни распахнула дверь в столовую. Она указала гостям на их места за праздничным столом. Согласно этой рассадке, Стюарт и Изольда оказались по разные стороны стола. Зато юная Дениз Майлз сидела слева от Стюарта, то и дело заливаясь краской, когда тот подливал ей вина или воды.
– Не правда ли, они – красивая пара? – шепнула Изольде тетя Дженни, подкладывая ей в тарелку кусок традиционной английской запеканки. – Мы все очень надеемся, что Стюарт скоро на ней женится. Как только закончится траур по ее ушедшей матери. Бедняжка Дениз потеряла мать накануне своей свадьбы. А Эллис так и не увидела дочь в наряде невесты…
Изольда сделала большой глоток воды и посмотрела на Стюарта. Тот, наверное, заметил, что его тетя что-то нашептывала его русской подруге. По изменению выражения лица Изольды было трудно не понять, о чем шла речь. Стюарт мужественно, не отводя глаз, выдержал ее взгляд, полный вопрошающего отчаянья. Он лишь слегка пожал плечами, словно объясняя, что он тут ни при чем, и что это не его решение; ему тоже оно не очень приятно, но изменить ситуацию он не в силах.
С трудом дождавшись окончания обеда, Изольда засобиралась обратно в Лондон. Ей хотелось успеть на ближайший автобус, потому что даже мысль о том, чтобы остаться в одном городе со Стюартом и его невестой, хотя бы на один лишний час, была для нее непереносимым страданием. Стюарт хотел было уговорить ее задержаться, но она припомнила ему цитату из Ницше: «Посягаю ли я на счастье?» Ее возлюбленный не нашел слов, который могли бы ее остановить. Он проводил ее до автобуса, и больше они никогда не виделись и не писали друг другу.
Глава 9
У тебя никогда нет времени на секс!
После закрытия нашего заведения я ждал, когда Антон подойдет пожелать мне спокойной ночи. У нас была такая традиция: если он допоздна засиживался в ресторане, он всегда подходил ко мне, гладил по голове, почесывал гребешок, иногда приносил какой-нибудь вкусный салатик, и я, нарушая все законы диетологии, досыта наедался перед сном. Мы часто болтали, то есть он рассказывал, как идут дела, а я слушал и делился своими соображениями, конечно, не навязывая своего мнения: просто я хотел, чтобы он знал, что я думаю по данному вопросу.
В этот вечер в ресторане была и Марго. Надо признать, что мы с ней так и не смогли подружиться. Я никак не мог забыть, что, по ее мнению, я похож на какую-то дурацкую сумку. Я был уверен, что эта самовлюбленная девица надоумила Антона поселить меня в ресторане не потому, что я – основа концепции заведения, а лишь потому, что сама носила фамилию Игуанская. Мне ни капли не нравилась эта бабенка. Я недоумевал, зачем она постоянно крутилась в ресторане, заигрывала с официантом Федором, разговаривала с главным бухгалтером и подолгу просиживала в кабинете Антона. Я однажды интеллигентно намекнул хозяину о своих наблюдениях и возникших в этой связи вопросах, но он лишь отмахнулся и, помазав мой гребешок детским кремом, сказал: «Алик, ты к ней придираешься!». Я немного обиделся, что мои слова не были приняты всерьез, но не оставил решимости внимательно следить за этой длинноволосой крашеной блондинкой с претензией на изысканность вкуса.
